— Стреляли с близкого расстояния, — пояснил Петрович.
— Да, — кивнул Андрей. — Есть волосок, не принадлежащий ни одному из членов семьи, но чей он — загадка.
— Может, кто-то вечером в гости заходил и причесывался у зеркала в прихожей, — покачал головой шеф.
— Возможно, но мы приобщили его к делу. Имеется отпечаток ботинка сорок третьего размера в луже крови — он точно принадлежит убийце.
— Почему так решили? — спросил шеф.
— Он везде: на лестничной клетке, на ковре в прихожей, в коридоре и, наконец, в кабинете, возле магнитофона системы наблюдения.
— Может, это какой-то мент наследил, когда квартиру обследовал?
— Нет, мы сняли отпечатки с подошв всех сотрудников, входивших в квартиру. Среди них подобного нет.
— Значит, убийца похитил запись с видеокамеры после того, как угрохал вохровцев, — высказался полковник.
— Да, семью он, видимо, убил раньше, до приезда милиционеров.
— Ладно, давай, — Петрович протянул руку и взял у Андрея рапорт. Положил перед собой и стал читать. — Теперь о трупах, не поднимая взгляда от листа, произнес он.
Дементьев сел, а его место занял судмедэксперт Родионов. Он открыл свою красную, как кровь, папку, достал оттуда немного мятые листы и начал зачитывать напечатанный текст нудным, без выражения, голосом.
— Значит так, в квартире обнаружены одиннадцать трупов, причем один из них принадлежит женщине примерно сорока лет, с выраженными признаками беременности. В момент убийства она была на девятом месяце. Причем киллер сделал два выстрела в живот, чтобы убить и ребенка. Видимо, после смерти матери тот забился в судорогах у нее в животе. — Родионов замолчал и обвел всех тяжелым взглядом, усиленным толстыми линзами очков. Все присутствующие с ужасом смотрели на него, а он продолжил:
— Смерть всех наступила между двумя и двумя тридцатью, тринадцатого июля две тысячи четвертого года.
— То есть сегодня, — пояснил Семенов.
— Да.
— Точнее можно установить?
— Нет. Современной науке это не по силам. — Родионов снял очки и стал протирать стекла носовым платком. — Видите ли, анализы по установлению времени смерти человека делаются на основе скорости свертывания крови и степени разложения тканей организма.
Услышав про разложение тканей, Семенов спохватился и остановил патологоанатома. Он знал, что эта любимая тема эксперта, но никто, кроме него, этим больше не интересовался. Всем было противно слушать такое.
— Виктор Борисыч, — прервал его полковник, — давайте рапорт, я сам прочитаю. — Он взял у него документы и положил в папку.
