Как себе хотите, не всякий смельчак отважится подступиться к такой махине. Поначалу колебался и я. Но медведь не обращал на меня ни малейшего внимания. Зайдя против ветра, он осторожно двигался к чему-то черневшему вдали. Я опять всмотрелся и понял, что это тюлень мирно спит возле полыньи и греет на солнце лоснящиеся бока.
"Подожду, пока медведь схватит тюленя, и одним выстрелом заполучу не только две горы мяса, но и две великолепные шубы", — стал я заряжать ружье и тут только спохватился: пуль-то нет. Но не из таких положений мне приходилось выкручиваться. Оторвал я от Чюпкусовой магнитной шкуры две гайки, затолкал в ствол, прицелился.
Зверь над полыньей вдруг зашевелился и вместо одного тюленя появилось два, второй совсем крохотный.
"Ого-го, троих одним выстрелом уложу!" — разгорячился я и пополз вслед за медведем.
Белый разбойник не спешил. Припадал за каждым торосом, укрывался в каждой выемке, неторопливо, но неумолимо подкрадывался к жертве. Когда тюлень заметил опасность, было уже поздно: нужно вступать в неравную борьбу и защищать своего детеныша или оставить его на растерзание медведю и спасаться в полынье. Тюлень приподнялся на ластах, широко разинул пасть и кинулся навстречу врагу. Тюлененок, жалобно поскуливая, неуклюже барахтался на скользком льду. Старый тюлень подался назад и попытался столкнуть детеныша в воду, но медведь уже поднимался на задние лапы.
"Ах ты, злодей! — подумал я, наблюдая за схваткой. — Ну, косолапый, не обижайся, на этот раз ты сам виноват". Я поднял ружье и, почти не целясь, выстрелил в три черных точки. Пустотелая гайка завыла, загудела, как пушечный снаряд, медведь взревел, подпрыгнул и замертво повалился на лед. Такому меткому выстрелу мог бы позавидовать сам изобретатель кремневого ружья мистер Берданк, но я ничуть не возгордился.
Содрав шкуру с медведя, смастерил себе такую шубу, что у самого Деда Мороза мог бы целый год гостить, завернуться в нее и два года без просыпу спать в самую лютую зимнюю стужу, — и даже насморк не схватить.
Из медвежьего жира соорудил я несколько коптилок, из мяса нажарил гору котлет и до того наелся, что двое суток вертелся в бочке с боку на бок, никак заснуть не мог, котлеты перекатывались в желудке, будто горячие камни. Зато вкусно — ни в сказке сказать, ни пером описать! И уж не обижайтесь, скажу откровенно: человек, который не пробовал медвежьего окорока, можно сказать, вообще ничего вкусного не едал. Уж на что я опытный охотник, повидал-поедал, и то, когда лакомился медвежатиной, должен был язык к зубам привязать, чтоб не проглотить ненароком.
