— Хватит вам! Дурак да дурак… Если ленин стоит, значит, умный!
В другой раз Лилия, вспыхнув, закричала:
— Опять! Какой он дурак, он не дурак, он — блаженный!
Накатила слеза. Вспомнил бабу Шуру и тетю Дашу. Когда жил в райцентре, они часто называли меня блаженным.
Пропадая у Татьяны с Викой и ее подругами, не забываю и Оксану. Она от меня — без ума!
Позавчера ехал в автобусе. На задней площадке рядом со мной стояла привлекательная девушка. От нее исходил присущий только женщинам запах. Продвинулся по салону, но шнобель мой снова уловил подобный «аромат». Его обладательница — напомаженная блондинка… Из пяти чувств у меня сильнее других развито обоняние. Женщину с месячными за версту чую. Когда пахал на овощной базе, у нас было много представительниц прекрасного пола. Работа тяжелая, и женщины регулярно волынили. «У меня начались..» — говорили они бригадиру. Таких Артур переводил на легкий труд. Наглые его обманывали и подходили в месяц раза по два… Артур негодовал: «У этой месячные, у той — квартальные, скоро у всех годовые начнутся!» Бабы гоготали, подсылая к нему пожилых, у кого давно климакс… На удивление, одна из таких родила двойню, и обалдевшие насмешницы назвали малышей: Клим и Макс.
Мой чудо-нос пользовался на базе авторитетом. Я всегда определял, в каком углу начинало гнить…
Однажды бригадир подозвал меня. Он стоял с женщиной.
«Жора, — ухмылялся Артур, — она вот подходит за месяц третий раз, и все у нее месячные. Сможешь определить, врет или нет?»
Опустив нос и втянув воздух, я категорически произнес: «Врет!»
С той поры бригадир в подобных конфликтах призывал меня, и я ставил точку.
Перед моим увольнением Артур вписал всех женщин в записную книжку, и стал месячные в ней отмечать.
А в древние времена, читал в Библии, женщины при месячных очищениях даже из дому не выходили. Верховному Совету надо открыть дебаты о месячных: пусть любимые, ласточки, как в библейские времена, в нелетные дни сидят дома…
Скоро автобус битком набился, и вокруг меня стояли опрятно одетые люди. А я думал: «Все вы упакованы, выглядите чистыми, но многие из вас развратники!..»
Дама с пышной прической так ко мне прижалась, что моя кукурузина не выдержала — поднялась. Справа от меня стояла девушка лет двадцати в желтой футболке, а когда автобус тряхнуло, она хотела схватиться за спину сиденья, но промазала и схватилась за мою кукурузину. Так она некоторое время держалась, бесстыдно, нагло и с трепетом глядя в мои глаза.
