Сергей Тишевский 05 октября, вечер
Как ни прижимал ноги к груди, кто-то напрыгнул на меня прямой ногой сверху и дыхание из меня выбило. В глазах потемнело, несколько ударов пришлось по рукам, и я просто закрыл глаза.
Все. Долетался по курортам. Лучше бы на дачу в Пупышево съездил.
В момент, когда уже прощался с жизнью, понял, что никто меня больше не бьет. Хотя шум и звуки ударов по-прежнему звучат.
Даже больше шума и звуков ударов вокруг.
Захрипев, открыл глаза и осмотрелся — неудивительно, такая толпа вокруг.
— Хей, мэн, а ю олрайт? — склонился надо мной молодой араб.
«У тебя глаза как у лошади» — мысленно сказал я ему.
Вслух произнести ничего не получилось, только кивнул. Араб тут же потрепал меня по плечу, и его озабоченное лицо с большими, покрытыми поволокой глазами исчезло из поля зрения.
— Иии-нахер… — рядом Махмуд пытался подняться. Лицо у него было все в крови, узбека ощутимо качало, руки дрожали. Рядом с ним валялась высокая табуретка, которой он небезуспешно некоторое время отмахивался.
Выручившие нас арабы, числом человек в двадцать, добивали бешеных. Именно добивали — наши спасители были вооружены дубинами и арматурой, на руке у каждого была белая повязка. И сейчас они просто месили безумцев, отходя от тел только тогда, когда те затихали навсегда.
Один из арабов между тем склонился над Махмудом, спрашивая что-то на своем, а узбек с расширившимися глазами начал отвечать.
Рядом пискнуло, и мимо мелькнула светленькая головка — подбежавшая девушка, не потерявшая голову в отличие от своей подруги и оставшаяся в укрытии, грохнулась на колени рядом с телами своих спутников.
— Твою мать… — протянул я, глядя на безжизненные тела.
Обоих забили насмерть. Рядом с девушкой сейчас плакала светленькая, ноги парня обнимала темненькая. Ее тоже побили и поваляли — красная от загара кожа то тут, то там была в кровоподтеках и ссадинах, грязный бюстгальтер сбился набок и вниз, так что было видно совсем небольшую грудь.
— Вот, возьми, — появился рядом с темненькой Махмуд, пытаясь надеть на нее свою рубашку. Девушка почти не обращала внимания — продолжала подвывать в истерике.
— Хрсф… че он сказал? — грязно сплюнув кровавой юшкой, спросил я узбека, кивнув в сторону компании арабов с повязками.
— Сказал жопа, люди с ума сходят, — поднял руку девушки Махмуд, насильно одевая на нее рубашку. Сам узбек остался в майке, и сейчас было видно какие у него жилистые, перевитые жгутами мышц руки.
