Лика работала в Почте России. И, несмотря на то, что не понаслышке знала о частенько полнейшем маразме организации процессов, невероятной неповоротливости, безалаберности и даже противоречивости работы государственных организаций, она в свои двадцать три года уже нюхом чувствовала, что если в привычном мире наступает пиздец, лучше быть внутри системы.
Пусть даже и еду в окошке кухни выдавать. Или бумажки перекладывать.
Уж не шваброй-то махать, это есть кому — подумала девушка, спускаясь по лестнице и лавируя между возмущенно, удивленно, обреченно переговаривающимися людьми.
Вот только почему он сказал не завтра, а именно послезавтра приходить?
Виктор и Маша 05 октября, день
Руки Виктора не просто подрагивали; они вибрировали. Парень просто чувствовал, как под кожей исходят противной трясучкой мышцы, и постоянно что-то делал, чтобы упокоить дрожь — теребил полы рубашки, вытирал мокрые ладони об штаны, шмыгая, тер костяшками нос, периодически начинал щелкать пальцами.
— Вик, прекрати! — громким шепотом ощерилась на спутника Маша, которую раздражало щелканье. Девушка сидела, подогнув ноги и разложив на коленях ноутбук, пытаясь слиться с вайфаем международного аэропорта.
Парень хотел было ответить, но сдержался — и так уже сколько друг-другу наговорили. Не время сейчас. Вот приземлится самолет, тогда он точно эту тупую склочную дуру пошлет, но не сейчас. Нет-нет-нет.
Уже регистрация пройдена, осталось только одно — улететь. Улететь из Африки, и домой, домой!
Виктор осмотрелся — зал шумел, почти как обычно. Но именно почти — в гомоне, движениях многих чувствовалась озабоченность. Но магазины, кафетерии работали, мелькали загорелые лица, улыбки, кое-где раздавались задорные крики.
«Господи, господи, помоги, пожалуйста!» — взмолившись, Вик посмотрел вверх.
Потолок зала ничего парню не ответил, и он опустил глаза, тут же столкнувшись взглядом с одним из проходящих мимо полицейских. Стараясь сохранять невозмутимость, Виктор, с трудом разрывая щупальца опутавшего его страха, как можно спокойнее отвел глаза от стража порядка и на деревянных, плохо слушающихся ногах присел рядом с Машей.
— Вон, смотри, уже и нашем жж появилось, в топе висит! — ткнула на экран девушка, потеребив Вика за плечо.
— Где? — сглотнул тягучую слюну парень. Ему было очень страшно — что их сейчас остановят, задержат до выяснения, снимут с рейса, отправят в тюрьму, на карантин, в больницу…
Но самый сильный страх Виктор пока сдерживал. Ему очень хотелось верить в то, что они не заражены. И хотя никаких симптомов пока не было (за исключением глубокого желания вскрыть чавку Маше по прибытии в Россию), но мысль о том, что он мог подхватить вирус, заставляла тянуться даже низ живота.
