Тем не менее все операции по вербовке или выводу из советской зоны советских солдат должны были проводиться в соответствии с соглашением Клея—Соколовского о возвращении всех советских перебежчиков, обвиненных советскими чиновниками в дезертирстве или других преступлениях. Таким образом, всегда приходилось взвешивать потенциальную ценность перебежчика и возможные трудности по перевозке его или ее из Берлина и устройстве после допроса. Постепенно Клей стал терпимее, но до тех пор жизнь БОБ и других американских разведывательных служб была нелегкой[51].
Один из источников (Бьюик) был завербован контрразведкой БОБ, на основании «наводки» гражданского сотрудника Американской Военной администрации в Берлине. У советского чиновника, работавшего как Бьюик в Карлс-хорсте, были обширные связи в контрразведке в СССР и Германии после войны. Бьюик дал знать, что у него есть интересная информация для американской разведки. Так как Белик приехал совсем недавно и был первым офицером БОБ, получившим прикрытие, раскрывать его сочли неразумным. И тогда в Берлин был послан контрразведчик из гейдельбергской миссии, говоривший по-немецки и по-русски. С помощью американского служащего он познакомился с советским разведчиком, согласившимся остаться в Кар-лсхорсте и передавать документы через свою любовницу. В конце концов, это дело перешло к Велику. Вплоть до 1948 года, когда агент был переправлен на Запад, он активно работал на БОБ[52].
Еще более поразительным был выход на генерал-майора госбезопасности Леонида Малинина. Строго говоря, это даже не было заслугой контрразведки, потому что БОБ и не подозревала о том, что вступила в какие-то отношения с шефом Советской внешней разведки в Восточном Берлине. Это дело (Приложение 3) говорит о том, что даже через два года после войны БОБ еще не имела ясного представления «кто есть кто» в советской разведке Берлина и советской зоны.
Какая бы ни была отдача от операций против советской разведки в течение первого года оккупации, БОБ все еще немного знала об ее организации, структуре и сотрудниках. И все-таки БОБ пыталась работать, что является заслугой исключительно тех упорных людей, что остались в Германии после «славных дней» победы. Однако, если посмотреть с позиций сегодняшнего дня, нельзя не удивиться близорукости правительства США, которое не смогло наладить эффективную работу в Берлине, несмотря на то, что там были тысячи недовольных советских сотрудников.
