«Лилимы», — прозвучало у нее в голове, и тут же она поняла, что это не ей самой подумалось, а ее предостерегла Королева.
Лев одним махом оторвался от края скалы, пролетел в мощном прыжке метров пять над бездной и лишь тогда расправил крылья, подхватившие его многотонное тело и обратившие прыжок в полет. С каждым взмахом могучих, равномерно поднимавшихся и опускавшихся крыльев они быстро отдалялись от места гибели царевых первопроходцев, где реяла смерть над покалеченными палатками.
Мерле хотела оглянуться, но Королева ее остановила резким окриком:
— Не смей!
Но она, конечно, оглянулась.
Каменная стена за пятачком ожила. Мерле с ужасом увидела, что зашевелился не склон горы, а нечто такое, что было на нем, затаилось, выжидало, высматривало все это время, а теперь вдруг вылезло наружу из невидимых щелей и дыр, как некогда выползали из земли полчища скарабеев по приказу Фараона.
Нет, никто ниоткуда не вылезал. То, что Мерле принимала за шероховатости отвесного склона, вдруг ожило и волнами покатилось к тому пятачку, где она только что была. Беспорядочные угловатые движения странных существ не походили ни на бег человека, ни на прыжки животных. Твари не ползли, подобно змеям, а скорее, карабкались, как крабы, по каменистой поверхности; несметное количество не то чешуйчатых спин, не то панцирей потоками устремлялось к маленькому плато. Несмотря на кажущуюся хаотичность их судорожных движений, они быстро и целеустремленно катились вперед, и через считанные секунды пятачок на скале был ими окружен и заполнен.
Глядя на это как море волнующееся скопище отвратных существ величиной с человека, Мерле успела заметить, что передвигались они на каких-то уродливо изогнутых конечностях и каким-то странным способом: вкривь и вкось, словно большие шустрые пауки. На каменной стене, где они, затаившись, сидели, остались многочисленные глубокие царапины и насечки от их когтей, будто там орудовал какой-то безумный каменотес.
Темная живая масса заливала плато со всех сторон, снизу и сверху, и накрыла остатки палаток и ящики. Каждая тварь была, похоже, защищена роговым панцирем, но что это было на самом деле, Мерле не успела и не смогла распознать, однако их поблескивавшие когти вселяли ужас.
Фермитракс стремительно несся вниз, в бездну, прочь от жуткого зрелища, оставшегося у них за спиной, но Мерле то и дело оглядывалась на маленький пятачок, подвергшийся нашествию лилимов и утонувший в их гуще, как изюминка в жидком тесте.
