— He понимаю.
— Мы должны сами все узнать. Или выживем, или погибнем. Другого нам не дано.
— А ты разве не бессмертна?
— Нет, — сказала Королева. — Я жива, пока жива ты, Мерле. Хочу я этого или нет.
Мерле стало не по себе от таких слов, но в то же время ей было почти приятно их слышать. Однако незримый груз ответственности, давивший ей на плечи, стал чуточку тяжелее.
— Вы что там замышляете? — мотнул головой Фермитракс. — Хотите нырнуть под землю?
— Для этого мы сюда и прибыли.
Мерле согласно кивнула.
— Надо рискнуть.
Сжимая коленями бока льва, она почувствовала, как глубоко он вздохнул и напрягся. Затем резко накренился влево, описал дугу, отлетев от края огромной бездны, и ринулся в глубь нее.
Отвратительный сладковатый запах усиливался. Но кроме оставшихся позади отвесных скал и расстилавшегося под ними густого тумана, ничего не было видно. Однако огненные всполохи, пробивавшие снизу серую пелену, становились все ярче, будто где-то в глубине закипала лава, которая вот-вот превратит дымку в клубы раскаленного пара.
Фермитракса тоже охватило беспокойство, и он спросил:
— Что там внизу такое? Под туманом?
— Сейчас объясню, — сказала Королева Флюирия.
На что Мерле заметила немного иронично, даже самоуверенно:
— Ну-ка, попробуй.
Но не успела она опомниться, как Королева уже говорила ее ртом, ее языком и губами:
— Вы видите всего-навсего игру света в тумане, и не более того. Это происходит потому, что здесь сталкиваются очень разные воздушные потоки. Наверное, вам обоим придется приспособиться к другому воздуху, ибо внизу дышится совсем иначе.
— Что такое воздушные потоки? — спросил лев.
— Доверься мне и не задавай лишних вопросов, — пробормотала Королева и снова углубилась в себя.
— Вот так она и мне отвечает, — сказала Мерле на ухо льву.
— Как ты такое терпишь?
У Мерле с языка едва не сорвался дерзкий ответ, но она решила не возражать. В глубине души, — как она признавалась себе с неохотой, — ее даже радовало то, что Королева нашла в ней убежище. Иногда приятно иметь поблизости кого-нибудь, кто все знает, все понимает и почти на все находит ответ.
Хотя порой чужое присутствие утомляет.
Фермитракс начал снижаться. Он не пошел штопором вниз, а стал планировать по широкой спирали. При этом он так резко накренился, что у Мерле на первом же повороте закружилась голова и засосало под ложечкой. Нет, ей, наверное, никогда не привыкнуть к таким воздушным фортелям.
Обсидиановый лев описывал в воздухе круги ближе к южной стене пропасти. Каменные уступы стены были темными и острыми. В какой-то момент Мерле почудилось, будто она различает там нечто вроде узкой расщелины, спускающейся сверху наподобие не то лесенки, не то прорубленной в камнях тропки. Но при заходе Фермитракса на следующий круг она потеряла из виду этот едва заметный спуск. Впрочем, ей было не до обзора местности, ибо надо было крепко держаться за гриву льва и стараться не отрывать глаз от его затылка, чтобы побороть головокружение и тошноту.
