Мой английский оставляет желать лучшего, но и её английский не далеко ушёл. Видать, тоже недавно в Америке. Иммигранточка. Стали болтать через пень-колоду. Я – грудь колесом, пускаю пыль в глаза. Она – ах да ах, не может успокоиться, с каким, мол, человеком познакомилась.
Чую, дело на мази. Остаётся только не поскользнуться на апельсиновой корке. Что меня настораживало, так это плутоватый огонёк в её прекрасных глазках, когда она поглядывала на меня. Будто разыграть собиралась.
Наахавшись и наохавшись, она сказала мне, играя, как бес, глазами:
– Я очень рада познакомиться с героем Израиля, но думаю, вы не очень обрадуетесь, когда узнаете, кто я. Ну, угадайте.
Я почувствовал подвох и окончательно растерял свой скудный запас английских слов. Вместо вразумительного ответа в башку лезли фразы из учебника английского языка, вроде: мистер и миссис Кларидж пошли в магазин делать покупки...
– Не напрягайтесь, – рассмеялась она, – всё равно не угадаете. Я – арабка. И родилась на той же земле, куда вы теперь героически добрались из Москвы. Мы с вами оба, вроде, земляки. Только меня оттуда попросили, а вас – наоборот.
И смеётся на все свои прекрасные тридцать два зуба, а я чувствую – мороз по спине ползёт и брюки скоро отклеивать придётся. Ничего себе, влип. Кого я приблизил к себе методом внушения? Арабскую террористку. Возможно, в чемоданчике, который я помог уложить в багажную сетку, мина с часовым механизмом? Я даже напряг слух, стараясь услышать тиканье.
Как бы угадав мои мысли, очаровательная террористка продолжала изводить меня:
– Два моих брата – бойцы «Народного фронта освобождения Палестины». Я тоже чуть не увлеклась этой романтикой, даже собиралась захватить израильский самолёт, но...
– Что «но»? – спросил я пересохшими губами.
– Но, – рассмеялась она, – раздумала. Вспомнила, что я – женщина, что молодость быстро пройдёт, послала к чёрту моих братьев и эмигрировала из Ливана сюда. У меня – американский паспорт.
Я перевёл дух.
– Но это, право, очень занятно, – продолжала она, – что мы познакомились с вами. И если бы у нас завязался роман, то мы были бы современные Ромео и Джульетта из враждующих домов Монтекки и Капулетти.
Начитанная, должен сказать, была эта канашка из «Народного фронта освобождения Палестины». Я делаю вид, будто мне не впервой попадать в подобный переплёт.
– Так за чем остановка? – как можно беспечней спрашиваю я. – Что может помешать нашему роману?
– Если вы не возражаете, – отвечает, – то я – за. Поверьте мне, после этого случая я переменил свой взгляд на арабов. Вернее, на арабок.
