– Жалюзи подключены к источнику энергии, конкретно – к розетке, – сказал он. – Поворот треугольников происходит автоматически, соответствующий интервал закладывается в программу. Можно даже с мобильного телефона управлять, находясь в километрах от дома. Я еще стереообои на стены делаю – простите, что пока не могу показать. Обещают к следующей неделе доделать, но строители – это, знаете, особо низкая во всех отношениях каста.
Виктор удивленно хмыкнул.
– Ловко он тебя подцепил, – сказал он. – Ну и как он в постели?
Анна молчала. Если играть, то уж до конца и на кураже, какой бы идиотской не была игра. В конце концов, это ей навязали игру, но никто не запрещал ей менять по ходу правила.
– Виктор, – сказала она с легким укором. – У нас ничего не было. Дмитрий – приличный и воспитанный человек, и я совсем не уверена, что когда-нибудь переступлю порог его квартиры. С приличными людьми труднее всего перейти границы просто дружеских отношений.
Ей показалось, что муж напрягся.
– Ты что, влюбилась в него?
Анна почувствовала веселость, небывалую для нее в этих мрачных стенах.
– Ничего не понимаю, – улыбнулась она. – Ты хочешь, чтобы я спала с ним без любви?
На лбу Виктора образовались глубокие складки.
– Все равно как-то неожиданно, – сказал он.
– У него знаешь что?
У нее было странное чувство. Словно они в постели и будто она не устает его удивлять. Так, как было у них в первые годы брака.
– У него кадык, – она пощупала себя за шею. – Но совсем не такой как у тебя.
– Красивее, – сказал Виктор.
– Он сильно выпячивает. Так, что даже страшно, вдруг он зацепится за что-то острое? За ветку или сетку, выпирающую из забора?
– Пусть не зевает.
– Я хочу поцеловать его. Прямо в кадык. Обхватить его губами и водить языком по самой верхушке. Или по кончику? В общем, по этой выпирающей части. Там еще точки волосиков выглядывают, хотя он всегда чисто выбрит.
– Ну, хватит!
Муж вскочил и тут же за спиной Анны появился охранник.
– Свидание окончено, – сказал он.
– Да-да, конечно, – поспешно вставала Анна. – Мы как раз собирались.
Она, кажется, переиграла. Виктор был похож на старого тигра, которому тычут в морду факелами, издавая радостные крики оттого, что через узкие решетки не пролезет даже лапа хищника, устало отбивающаяся от огня на длинных палках.
– Уведите меня, – хрипло сказал он.
Анне стало стыдно. Свидание не вызвало в ней никакого беспокойства за мужа. Мысли о его возможном суициде казались ей чужими, надуманными, также как и возможный интерес к Виктору со стороны тюремных извращенцев. Она видела то, чего муж сам не понимал. Ей удалось завести его внутренний механизм, впервые за несколько лет, но теперь они разошлись по разные стороны от решетки, каждый в свой мир.
