– Нет, что вы, все в порядке! Мы просто эмоционально общаемся. Извините, что побеспокоили!
– Если что, свистни, – сказал Раду и вдруг свесил из окна руку с пистолетом. – Я ему, сука, башку разнесу.
– Все нормально! – прокричала Анна, холодея внутри.
Прийдя в себя после того, как Раду скрылся в недрах квартиры, Анна посмотрела на Боршевича. Тот был бледен как простыня.
– На чем мы остановились? – спросила она. – Ах да, на гниде.
– Что это было? – едва слышно спросил Георгий.
– Это? – Анна кивнула на балкон Раду. – Сосед. Замечательный, кстати.
– У него что, настоящий пистолет?
– У него – настоящий. А вот гнида по имени Виталий Боршевич – самый настоящий сутенер.
Брат Боршевича молчал со страдальческим выражением лица.
– Хорошо провернул, ничего не скажешь, – хмыкнула Анна. – Представил все так, будто проблемы фирмы из-за меня. Типа, пострадал из-за собственного милосердия. Решил помочь с мужем, ну и нарвался на проблемы. Вроде бы из-за меня ему стали мстить, натравили на фирму проверки.
– Так ведь так оно и случилось! – воскликнул Боршевич-второй и с опаской взглянул на балкон.
– Угу. Нестыковочка, уважаемый брат Виталия Боршевича. Когда хотят помочь, не отдают в проститутки.
– Кого? Кто? – Боршевич, похоже, совсем растерялся.
– Ох ты, господи! Виталий сказал, что есть только один вариант. И для фирмы – выкрутиться из этой ситуации, и для меня – попытаться помочь мужу. Сказал, что мне придется лечь под прокурора Рышкановки?
– Что?!
– Да-да. Получается, под того, кто санкционировал его арест, да?
– Блядь, бред какой-то, – потер лоб Боршевич.
– Это еще не бред. Бред – это когда ты соглашаешься. От безысходности, потому все, что у тебя есть – это два свидания с мужем в месяц. Да и не свидания это, когда через решетку даже лица его толком не разглядеть. Вы, Георгий, когда-либо общались с близким человеком через решетку?
– Не приходилось, – тер пальцами висок Боршевич.
– Теперь придется, – напомнила Анна. – Только мне, извините, не хватит всех чувств, чтобы наскрести хоть песчинку жалости к вашему брату. Он, повторяю, гнида, и все что я могу ему пожелать – провести за решеткой как можно больше сравнительно молодых лет.
– Я понимаю ваши чувства, – тяжело сказал Боршевич.
– Ни хрена вы не понимаете. Вы еще не знаете, чем все закончилось. Или все-таки знаете? – насторожилась она.
Боршевич-второй устало помотал головой.
– Я ведь согласилась, – вздохнула Анна. – Разве у меня был выбор? Приехал человек, которого назвал Виталий. Михаем зовут – можете поинтересоваться, как встретитесь с братом. Приехал, – повторила Анна и цокнула языком. – Ну и повез. Заправку «Лукойл» на Скоростной знаете? Там, где проститутки дежурят?
