"Я спою будь здоров,
Я рубиться готов
Жутко.
Мы бодры, веселы,
Не слезаем с иглы —
Шутка.
Наш различен музон —
Поп, джаз, рок и шансон,
Диско —
Сплав могучий, как зверь,
И удача теперь
Близко.
После чего напоминает залу, что его зовут Константэн Григорьев, и приглашает на сцену поэта Дмитрия Быкова. Тот в дико-ураганном темпе читает три своих стихотворения "ещё куртуазного периода", как он сказал. А потом читает смешные стихи про Путина Андрей Добрынин. Он же поёт а-капелла уморительную песню "А на могиле Старый Череп чинно гнил, а Красну Клюкву из болота он любил…" Признаться, я давно такого бреда не слышал. Весь зал рыдал от хохота! Далее началась музыкальная программа. Григорьев включил "шайтан-машину", как он выразился (на самом деле — небольшой музыкальный центр "Айва"), и зазвучала очень красивая мелодия без слов. Вещь называлась "Это любовь". Чем-то она напомнила мне мелодии групп "Спейс" и "Зодиак". Константэн ловко подыгрывал себе на маленькой клавиатуре "Касио". Потом начал петь хип-хоп с названием "Говорит Кастет". После небольшой паузы на сцену вышел гитарист, и "Идолы" забацали торжественную молитву "Аве Мария" с настоящим церковным хором (фонограмма, конечно). Далее звучали быстрые песни — "Ты-ты-ты", "Упс! Я сделал это снова!" (с рефреном "Стопарик — упс! Огурчик — хрупс! На сдачу дали чупа-чупс!"), частушки в ритме "Калимбы де Луны" с изощрёнными матюками! Потом — совершенно неожиданно — пошла грустная, глубокая и красивая песня "Каждая мелочь может изменить твою судьбу". С роскошнейшими гитарными соляками. Завершилось первое отделение ещё более неожиданным появлением на сцене девочки Оли с большим сверкающим крестом на груди. Она спела сюрреалистическую песню Константэна "Доклад трёх гусениц о Северном Сиянии" под дружные хлопки зала. Второе отделение началось с профессионально исполненного лёгкого джаза. Потом пошёл большой блок прикольных песен на стихи Добрынина. Это было больше похоже на так называемый "шансон", но тексты я услышал куда интереснее, чем на одноимённом радио. После рок-композиции с завораживающей мелодией, неким вампирским настроением и дурацким припевом "Шуб-шуби-дуб" (я-то понял, что это всё ирония, но все ли поймут?) народ ринулся плясать под вещь "Самец-удалец". А когда Григорьев — уже в зелёном с золотым орнаментом халате и расшитой блёстками тюбетейке — запел любимую мной "Хуаниту", я тоже пошёл в пляс. И продолжал выкидывать коленца под "Ча-ча-ча", "Моржик, моржик, съёшь мой коржик…", "Песню о дружбе" — это теперь вообще мой футбольный гимн! В финале Григорьев объявил состав, поблагодарив гитариста Дениса Розадеева и клавишника Александра Пантюхина. Под хип-хоп барабаны. На этом концерт закончился. Народ никак не хотел расходиться, заведённый чумовым драйвом. Но музыканты стали в темпе всё отключать и выгружать на улицу аппаратуру. Я выждал момент, когда все технические проблемы были улажены, и взял у Григорьева на улице интервью. Оно получилось коротким — поэта ждала дорогущая иномарка с личным шофёром, и он заметно торопился в какой-то суши-бар. Вот каким получилось интервью:
