— Да-а-а-к! — ответила ему птица-секретарь.
Это выразительное название ей дали, потому что ее мозг устроен так, что способен запомнить все, что видит за свою жизнь птичка. Впрочем, это не такая уж особенность, люди на это тоже способны, но дело в том, что маги научились без усилий извлекать память только у них. Конечно, узнав об этом, человечество тут же нашло достойное применение полезной способности. В кабинетах послов и чиновников, вельмож и полководцев появились бессловесные запоминающие устройства, которые могут только поддакивать.
— Да-а-а-к! — Птица подпрыгнула и полетела к фуре. Она должна запомнить, как можно больше нового, ведь мир такой разный.
— Выпей! — рядом опять оказалась Тео, взявшая на себя обязательства перед двуногим.
— Скажи мне, Тео, ты никогда не думала над тем, что войну можно прекратить? — Ловец быстро восстанавливался и хотел попытаться прощупать мозг дриады.
— Так заведено.
— Это закон?
— Да.
— Но законы можно изменять.
Необъятные зеленые глаза. Ничего кроме спокойствия дриада не испытывала. Непоколебимая уверенность в себе, в жизни и… и интерес. Она прожила уже долго, чтобы считаться ветераном в войне с людьми. Ловец без труда вычислил ее возраст, но живая детская любознательность осталась в первозданном виде.
— Ты рождала только девочек?
— Да… Теперь мне, кроме войны, ничего не осталось.
— Это закон?
— Да. — Что-то наподобие грустной улыбки исказило красивое лицо дриады. Они не умели улыбаться в человеческом понимании, но зачатки эмоций есть и у растений.
До того, как появились люди, у лесного народа не было особых проблем с рождением мальчиков или девочек. Они просто искусственно ограничивали рождаемость, чем сохраняли гармонию. Теперь не так. Лесу нужны воины, поэтому та дриада, которая не родила после десяти весен мальчика, становилась воительницей. Таких было очень много. Большинство.
— О чем ты с ним говоришь, Тео? — возник из-за ее спины молодой друид. Он неодобрительно смотрел на дриаду и брезгливо — на лекаря.
— Законы не изменишь. — Тео, казалось, не заметила друида и не обратила внимания на его попытку властно остановить беседу. Никто не смеет приказывать свободным дриадам!
— Оставь его, Тео! Слышишь?… Двуногий, ночью с тобой будут говорить!
— Ты чем-то недоволен? — В лесном языке нет вежливой формы, в Лесу живут только браться и сестры, все на "ты", поэтому Ловец не сильно рисковал, когда заговорил с незнакомым друидом.
— Я не хочу, чтобы старейшины делали то, что они собираются делать. — Стесняться двуногого в Лесу, и оскорблять себя неправдой или полуправдой было недостойно, поэтому молодой друид ответил честно.
