Как видим, дань платили и тканями. А это значит, что там, где ее собирали, ткачество получило значительное развитие и составляло важную часть жизнедеятельности тамошнего населения.
Где же жили Вигарь, Валит, Ваивас Ваякшин и Мелит? Да все в той же Карелии. Об этом говорят не только их карельские имена, но и названия населенных пунктов — Курола и Кюлолакша. Курола уже упоминалась в одном «карельском» письме: в грамоте № 278 наш знакомец Григорий записал: «У Муномела в Куроле у Игалина брата полорубля и 2 куници».
Карельским погостом была и Кюлолакша. Впрочем, о Кюлолакше у нас будет особый разговор в связи с другими «карельскими» грамотами.
Вот мы и убедились, что безымянный новгородский «даньник» грамоты № 281 связан со сбором карельской дани. Окончательно такой вывод подтверждается еще двумя грамотами, найденными на его усадьбе. Эти две грамоты обнаружены дождливой осенью 1956 года, когда раскоп, врезавшийся в толщу наслоений на усадьбе «Е» до примерного уровня конца XIV века, уже готовили к консервации на зиму. На линии квадратов, примыкавших к стене раскопа, делали последние подчистки, упаковывались коллекции для отправки в Москву. Еще работал насос, но через день-другой воду, заливающую раскоп и дружно проклинаемую всей экспедицией, перестанут откачивать. Ей некому будет мешать в работе. Наоборот, она надежно сохранит до будущего года недокопанный культурный слой. Скоро можно сбросить надоевшие брезентовые плащи… И вдруг: «Грамота!».
Пятьдесят четвертый раз в этом году звучал над раскопом ликующий крик «Грамота!». Грамота! И не одна, а сразу две в одном комке.
Обе, к сожалению, не сохранились полностью. Что ж! Мы хорошо знаем, что иногда и обрывок стоит нескольких целых писем.
Внимание! Читаем грамоту № 248; «Беют челом корила погоская Кюлолакская и Кюриеская Господину Новугороду. Приобижени есмь с нимецкой половине. Оцтина наша и дидена… а нас. У Вымолчов, господда, имали крецетея… мопь. Вьржи пограбиле, а сами есмь… ина… алуи 10, а у…».
Сразу же переведем, чтобы не мешали непонятные слова: «Бьют челом карелы из погостов Кюлолакшского и Кирьяжского Господину Новгороду. Обижены мы с немецкой половины. Земля отцов наших и дедов… У Вымолцов, господа, отняли кречетов… Верши рыболовные пограбили, а сами мы…».
А о чем написано в другой грамоте — № 249? Да все о тех же обидах: «У Питина сына у Игали и у Микиты третьего л… на 14 рублей». Грамота начинается как бы с середины фразы, хотя ее первая строка не оборвана. Это страница из длинного письма, написанного на нескольких листах бересты. Такие странички из других писем встречались при раскопках и раньше. Судя по дальнейшему тексту, в начале страницы рассказывалось, как у Игали Питина сына и Микиты в позапрошлом году, «третьего лета», было отнято имущество на 14 рублей.
