На одной из дощечек, найденной в 1954 году в слое первой половины XIV века, вместо орнамента тщательно вырезана азбука от «а» до «я», и эта находка дала нужное толкование всей группе загадочных предметов. Они употреблялись для обучения грамоте. Выемка на них заливалась воском, и маленькие новгородцы писали свои упражнения не на бересте, а на воске, подобно тому, как сейчас при обучении применяется черная доска. Стало понятным и назначение лопаточки, почти обязательной на конце многочисленных писал, найденных при раскопках. Этой лопаточкой заглаживалось написанное на воске. Такая лопаточка находится в дальнем родстве с тряпкой, которой каждый из нас много раз стирал написанное мелом на школьной доске. Азбука, помещенная на поверхности одной из дощечек, служила пособием. На нее ученик смотрел, списывая буквы. И снова аналогия с современными пособиями — с таблицей умножения, которую печатают на обложках школьных тетрадей.
Ну, а если, обучаясь письму, маленькие новгородцы прибегали в основном к воску, то и редкость школьных упражнений на бересте не должна нас удивлять.
Понятным становится также, почему Онфим, уже умея писать, снова и снова выписывает на бересте азбуку и склады. Письмо на бересте было не первым, а вторым этапом обучения. Переход от воска к бересте требовал более сильного нажима, уверенной руки. И, научившись выводить буквы на мягком воске, нужно было снова учиться технике письма на менее податливой березовой коре.
Глава 4
«Послали карелы на Каяно море…»
В лето 1957 года, оказавшееся для археологов одним из самых удачных, принесло целый ворох новых берестяных писем. Шестьдесят девять грамот! Бывали дни, когда в горячей воде отмокало сразу по три-четыре куска исписанной бересты. Разумеется, и нетерпение участников экспедиции, жаждущих поскорее развернуть и прочесть новые грамоты, возрастало в такие дни. Особенно если по обрывкам слов на поверхности скрученного в тугую спираль свитка угадывалась особая значительность его текста. Так было с грамотой № 286, обнаруженной в слое середины века при вскрытии усадьбы, расположенной на углу древних Великой и Козмодемьянской улиц и условно обозначенной литерой «Е». Нам еще придется говорить и об условных обозначениях усадеб, план расположения которых показан в книге, и подробно об усадьбе «Е»: жившие в ней новгородцы за четыре столетия получили немало интересных писем, их найдено здесь свыше семидесяти. Пока же речь пойдет только о грамоте № 286. С первых минут ее находки, еще до того, как она попала в горячую воду и была развернута, ни у кого не осталось сомнения в том, что найден очень интересный и важный документ. На поверхности свитка, содержащего пространную шестистрочную запись, во второй строке отчетливо проступали многозначительные и многообещающие слова: «…князя Юрия…».
