— Какие умники! Вот ведь догадались! — продолжала смеяться Камилла.
— Государственная Дума в срочном порядке приняла поправки к «Закону о регламентации ношения одежды», который разрешает подросткам до 18 лет давать полный или частичный доступ к своему гардеробу кому-либо только с официального согласия родителей, — рассказывала Донна.
— Попали школьники, — вздохнула Камилла. Она вспомнила, как в детстве, да и в юности они с подружками давали друг другу доступ сначала к куклам, потом к юбкам, а потом и к дорогостоящим сумочкам и бижутерии. При этом родителей никто в известность не ставил. Она предполагала, что в принципе ее мать была бы не против, но вот Олеське Пудиковой она точно не разрешила бы давать доступ к туфлям. Очень уж мать Камиллы не любила ее школьную подружку.
— Так вот, тот учитель очень негодовал, когда все открылось. Называл мальчишек преступниками и утверждал, что давать полный доступ к своему гардеробу более чем одному человеку нельзя. Он был уверен, что так написано в законе. Ему даже в голову не приходило, что может быть не так. А в законе вообще не регламентируется количество людей, которым ты можешь поставить полный доступ к своему гардеробу. Хоть сто тысяч человек, если ты всех знаешь по именам. — Компьютер хихикнул, видно веселясь собственной шутке. Камилла тоже улыбнулась, но скорее грустно. Ей тоже было свойственно отрицать многие предложения, даже не попробовав возможно это или нет. Она могла просто сказать: «Этого делать нельзя!» А почему нельзя? Кто сказал, что нельзя? Ведь никто этого не запрещал, если разобраться. Значит делать можно.
— Знаешь, Донна, — сказала Камилла через некоторое время, — возможно все дело в том, что людям проще жить, как живется. Плыть по течению, особо не рыпаясь по сторонам. И однажды услышанные от какого-нибудь авторитетного с их точки зрения лица утверждения воспринимать, как аксиомы. Это легче, чем все ставить под сомнение. Ладно, что-то мы залезли в совсем уж философские дебри. Давай вернемся к нашим баранам. Значит Савелий Костаченко — один из наших пяти Сержей. Тебе еще что-нибудь удалось выяснить? — спросила девушка у машины.
— Следов по убийству Сержа Костина номер один найти не удалось. Сработали профессионально. Стерли всю информацию подчистую. Согласно данным Департамента по миграции ЮАР, этот же Серж Костин, который у нас под номером два до сих пор там. Страну ни разу не покидал. Удалось установить личность Сержа Костина номер три, который сопровождал Главу Ордена Versace в Париже. Он переводчик, в состав делегации вошел случайно и в последний момент. 23 года, пятый фэшн-уровень, имеет статус государственного чиновника как штатный переводчик, поэтому состоит в Ордене Versace. Хотя скорый отъезд предыдущего переводчика к родственникам в Самару вызывает некоторые подозрения. Но пока никаких веских улик нет. Кстати, под этим именем переводчик всего около пяти лет. Как его звали до того неизвестно. Ваш Савелий Костаченко — это Серж Костин номер четыре. 24 года, восьмой фэшн-уровень, Орден Chanel. Он — один из двух кандидатов в младшие судьи Российского Правительства. Еще есть Серж Костин номер пять. Кто он такой выяснить пока не удалось.
