Милиционеры, взяв в сторону от водителя Судских, приблизились, явно не понимая, что делать. Трое рядовых, замухрыжистых, и ефрейтор с узким лисьим лицом.
— Вызвать «скорую помощь», а этого взять, — Судских указал пальцем в красжшордого.
— Кто будем? — поинтересовался ефрейтор, не выказав прыти.
— Выполняй, сопляк! — процедил Судских, но услышали все. Никто не сдвинулся с места, лежащий не шелохнулся, красномордый засунул руки в карманы куртки.
— Да его самого арестовать надо! — крикнул кто-то из-за спины красномордого. — Приказчик нашелся!
— На черной «Волге» фраер! Такие и губят Рассею! — откликнулась толпа, оживилась.
— Предъявите документы! — сообразил наконец ефрейтор, навел автомат на Судских.
Не думая о последствиях, Судских от бедра дважды пальнул в ноги ефрейтора, тот, скривившись от боли, передернул затвор, и третий выстрел Судских пришелся ему в живот. Пока ефрейтор оседал на истоптанный снег, в толпе произошло смещение. Судских заметил красномордого, который метнулся к оторопевшему милиционеру и выхватил у него автомат. Не мешкая, Судских выстрелил в красномордого. Водитель, действуя по собственному усмотрению, отнял автомат у ближнего милиционера, сделал подсечку другому и дал очередь в воздух из своего автомата:
— Ложись, суки! Все лицом вниз!
Не успевшая разбежаться толпа разом превратилась в персоналии, и каждая по-своему, но поспешно исполнила приказ. Кто закрыв голову руками, кто, наоборот, подложив руки под лицо, кто запрятав ее в воротник, лишь красномордый припал на колено, держась рукой за плечо. Стоять остался один рядовой милиционер без оружия, торчал пугливым сусликом, посвистывая неожиданной соплей.
— Вызывай группу! — приказал Судских водителю и подошел вплотную к красномордому. — Веем лежать! — повторил он и для убедительности пальнул в воздух.
Красномордый встретил его ненавидящим взглядом.
— Да ты на меня волком не гляди, — презрительно сплюнул ему под ноги Судских. — За что человека убили?
— Начальник, начальник! — раздался плаксивый женский голос.
Судских оглянулся. Укутанная в платок женщина тянула его за рукав от земли. Она не решалась встать на ноги.
— Беженцы мы, из Татарии, милости просили, русские мы, это муж мой убитый ими. Горе какое, горе! — запричитала она и кулем повалилась на забитого.
— Что скажешь? — повернулся к красномордому Судских.
— А я таких беженцев в Чечне насмотрелся, — без страха и сожаления отвечал красномордый. — Пропустишь их, размякнешь, а они в спину тебе стреляют.
