В Гардарине стояла изматывающая и одуряющая духота. Бедлам, начавшийся после того, как Лориус закончил свое выступление, все еще продолжался, а Хелиас явно не стремился восстановить в зале порядок, как того требовал протокол. Но Джаринн не искал помощи или поддержки. Он просто ждал, пока шум стихнет.
— Оказывается, Лориус по-прежнему полон страсти, — в конце концов проговорил он.
Катиетт ожидала, что толпа вновь начнет освистывать его, но собравшиеся утихомирились окончательно и теперь повернулись к нему, готовые слушать.
— И в том, что он говорит, есть своя доля правды, — продолжал Верховный жрец Инисса.
— Нет, ты только послушай его, — ахнула Меррат.
— Надежда остается, пока они помнят, что любят его, — ответила Катиетт, и на сердце у нее чуточку потеплело.
— Я не отниму у вас много времени. Я уже стар, хотя по мне, быть может, этого не скажешь, и долго стоять на ногах для меня утомительно.
Веселые искорки в глазах Джаринна безошибочно подметили те, кто стоял ближе к сцене. В зале вспыхнул смех, а какой-то шутник даже напомнил Верховному жрецу о его бессмертии.
— Увы, друг мой, хоть вы и правы, но никто из детей Инисса не может похвастаться невосприимчивостью к болезням, неуязвимостью к стали или прочим немощам. Уверяю вас, бессмертие может показаться проклятием, когда вы страдаете от артрита.
В едином порыве толпа театрально выдохнула:
— Ааах!
Джаринн поднял руки.
— Но я стою перед вами не для того, чтобы заручиться вашей симпатией и сочувствием, а чтобы вернуть нашим людям логику и здравомыслие и не дать нам скатиться к кровопролитию.
В зале вновь раздались оскорбительные выкрики, свист и улюлюканье.
— А чего же еще вы ожидали — что я соглашусь с ним? А теперь позвольте обратить ваше внимание на одну вещь, сказанную им, которая меня чрезвычайно беспокоит. Я узнал, что представители клана Инисса заняли все мало-мальски важные должности, какие только возможно. Это совершенно недопустимо. Я посоветуюсь с Лориусом, и мы исправим положение. Приношу свои извинения за то, что до сих пор я этого не знал. Храм Аринденета все-таки очень далеко отсюда.
В зале воцарилась тишина, сменившаяся затем громовыми аплодисментами.
— Они верят ему, — сказал Графирр.
— А что здесь удивительного? — заметила Катиетт. — Следует признать: если в ком и нет сомнений в том, что он всегда говорит правду, так только в Джаринне.
— По большей части я не намерен возражать Верховному жрецу Лориусу, ula, которого я уважаю и которого с гордостью называю другом, — продолжал Джаринн. — Я расскажу вам о том, во что верю сам, а вы уж решите, стоят ли мои убеждения сегодняшней гармонии. Вы согласны меня выслушать?
