Алексей тем временем перестал работать на железной дороге, он перешел к каменщику и работал вместе с ним в местечке и окрестностях. Они штукатурили дома, ставили печи. Здесь Алексей многому научился. Он узнал, что не всегда нужно торопиться. Усатый Ипполит говорил ему:
— Работаешь поденно — нечего из себя жилы тянуть. Действуй лопаткой помаленьку. Вот песню заведи, тогда лучше поймешь. Лопаткой под песню: «Разлука, ты, разлука, чужа-а-а-я сто-о-ро-о-на-а-а!» Вот так, помаленьку. А то за один день кончим, что толку-то! А так можно растянуть, и не бежать сейчас же искать заработка.
И Алексей мазал стены под медленный, тягучий мотив. На сердце оседала печаль, и хотелось плакать от этой разлуки, такой мучительной, трудной и неизбежной. С кем же и с чем разлука — Алексей не знал, и эта беспричинная грусть казалась ему сладостной и странной, как все далекое и непонятное. Что это такое — разлука? О какой чужой стороне пела песня? Белая известь медленно покрывала кирпичи, но Алексей забывал о том, что делает, ему казалось, что это делается только так, чтобы лучше пелось, и что белая известь как-то странно связана с далекой стороной и с печалью, которая сжимала сердце и щипала глаза, вызывая беспричинные слезы.
Но потом они получали новую работу, не поденную, а сдельную, и Ипполит, жуя в зубах конец длинного уса, объяснял Алексею:
— Тут уж «Разлука» ни к чему. Когда работаешь сдельно, надо петь другую песню, ну хоть «Ах вы, сени, мои сени». Ну-ка, попробуй. Нет, не так, живей, живей, парень, а то растянем работу, — глядишь, и своих не выработаем.
И Алексей пел веселую песню и махал лопаткой так, что известь брызгала из-под рук и пот проступал сквозь рубашку. Ипполит не горевал об этом.
— Что, взмок? Это ничего, давай, давай, скорей кончим — скорей деньги получим. «Ах вы, сени, мои сени…»
И Алексей ожесточенно штукатурил и ожесточенно насвистывал песенку. Она была веселая, быстрая, и Алексей чувствовал в ней страстный огонь, зажигающий кровь в жилах. Это напоминало ему состязание под яблоней — кислый сок на губах, кровь на деснах, веселый азарт. Он любил сдельную работу — быструю, торопливую, без отдыха, когда нельзя распрямить спину, потому что Ипполит тотчас начинал добродушно подгонять его:
— Эй, ты, это тебе не «Разлука», нечего на завтра оставлять.
Ипполит честно делился с ним заработком, отдавая, как уговорились, третью часть, и Алексей недурно зарабатывал. В это время он узнал также вкус водки, — Ипполит угощал его.
