Мы отключаемся, и я сжимаю телефон в руки, словно пытаюсь выжать из него всю душу. Мои ладони начинаю потеть, и я не могу перестать думать о Кайдене. Он сделал это для меня. Он сделал из-за меня. Мне нужно спасти его.
— Думаю нам стоит поехать в Афтон.
Когда Люк смотрит на меня, на лбу пролегаю морщины, а руки крепко цепляются за руль.
— Серьезно?
— Да. — Я приподнимаюсь и засовываю телефон в карман джинсов. — Мама сказала, что Калеб собирается выдвигать обвинения против Кайдена.
Он направляет свое внимание на дорогу, поворачивая грузок на стоянку напротив моего общежития.
— Да ты шутишь?
Я застегиваю пальто и надеваю перчатки.
— Нет, и мне нужно это исправить... как-нибудь. Это все из-за меня.
Он паркует грузовик ближе к входу, кладя руку на рычаг передач и переключая его. Игравшее радио и двигатель отключаются. Интересно, он в курсе, почему Кайден избил Калеба той ночью, говорил ли он ему об этом?
— Ладно, договорились. — Люк смотрит на общежитие Макинтайр перед нами. Это самая высока из общаг в Университете Вайоминга, и она кажется одинокой, возвышаясь над остальными. — Ты хочешь поехать сегодня или утром?
Я хватаю ручку двери и тяну за нее.
— Утром. Хочу чтобы Сет тоже поехал, если ты не против.
Он кивает и достает пачку сигарет с приборной панели.
— Будет здорово, пока вы, ребята, не начнете хлюпать носами в этой рухляди. Это кусок дерьма, но машина Сета никогда не доберется до Афтона с таким снегом.
Я открываю дверь.
— Он справится с этим, я уверена. — Двигаюсь ногами к краю сиденья, готовясь спрыгнуть вниз.
— Келли, — зовет меня Люк. — Есть ли какой-нибудь способ исправить это? Остановить Калеба? Ты знаешь, если он предъявит обвинения, Кайдена выгонят из команды. Он, наверное, никогда не сможет играть снова. И возможно его исключат из университета. Ко всему прочему ему, скорее всего, придется сесть в тюрьму или заплатить дохренище бабок, что он не сможет себе позволить без помощи отца. — Он замолкает, размышляя. — Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке... Иногда, люди оказавшиеся на самом дне – сдаются... — Его голос смягчается, словно лист падающий на землю. — Как моя сестра.
Серьезность ситуации сдавливает мою грудь, и я спрыгиваю, хватаясь за дверь для поддержки. Я помню, что у Люка была сестра. Он не говорил, как она умерла, но после его слов, мне становится интересно, было ли это самоубийством.
Прижимаю ладонь к ноющему от боли сердцу и разворачиваюсь в сторону кабины.
