Когда же речь идет о процессах везения — невезения, противоречие состоит в том, что при всей внешней случайности удач и неудач человек постоянно сталкивался с необъяснимыми закономерностями, присущими таким событиям. Не сомневаясь в наличии этих закономерностей, но не умея объяснить их, мудрые наши предшественники решили эту задачку с помощью мифических персонажей, отвечающих за причудливые изгибы человеческих судеб.
Но если наука уже смогла вытеснить богов-громовержцев (объяснив истинную природу молний, заменив гневливого Зевса атмосферным электричеством, предложив законы и формулы, четко описывающие физику процесса), то с пониманием явлений удачи — неудачи человечество недалеко ушло от наших предков. Можно сказать, что в этой области мы оказались даже в худшем положении, чем древние греки или древние славяне. Потому что современное мировоззрение, свалив все на волю ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА СЛУЧАЯ (чем он, собственно, лучше того же Зевса или Перуна, от которых мы отказались?), так и не смогло устранить противоречия между внешней случайностью и ощущаемой закономерностью событий везения — невезения.
Глава 2. Наследие предков
И предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем.
Екклезиаст: I, 13.
Говоря о госпоже Удаче, о многообразии методов, Которым" люди во все времена пытались привлечь ее благосклонность, мы не можем не вспомнить и о магических искусствах. Они, собственно, и родились в попытках человечества научиться подчинять себе мир, полный непредсказуемых опасностей.
Об этом, в частности, говорил в своей работе "Магия, наука, религия" знаменитый британский социальный антрополог Бронислав Малиновский. Той же точки зрения придерживался известный английский этнограф Джеймс Джордж Фрэзер (1854 — 1941; и другие не менее маститые исследователи.
Родившаяся у первобытного костра магия жива и по сей день. Хотя по всем прогнозам еще XIX века этого никак не должно было быть.
Изучая древние корни магических ритуалов, их трансформацию по мере взросления человечества, Фрэзер в развитии мировоззрения людей предвидел следующую последовательность: "магия — религия — наука". Эта мысль (высказанная в конце XIX века) нашла тогда горячих поклонников. Сегодня (в наступившем третьем тысячелетии) она уже не кажется столь очевидной, хотя логика такой последовательности не вызывает сомнений. Тем не менее явного перехода от магии к религии и далее (по крайней мере пока) не наблюдается. Более того, все составляющие знаменитой "тройной цепочки Фрэзера" сегодня прекрасно уживаются не только рядом, но даже в одном и том же человеке.
