Рохлофф попытался поймать несколько волн, однако ему не хватало сил. Тогда мой отец подгреб к нему и подтолкнул на волну.
Крис прокатился по белой пене почти до самого берега. Он издал победный клич и вскинул руки, и я почувствовал себя ущербным, потому что у меня не было такого же отчаянного желания научиться серфингу.
Снова выводя доску навстречу волнам, он так и сиял.
– Привет, Малыш Норм, – поздоровался он. – Твой папа здорово помог мне.
– Получилось отлично! – ответил я.
– Я просто тащусь от этого!
– Да, я тоже, – ответил я.
– А вот и волна для Оллестада, – заметил отец.
Он направил мою доску под пик высотой в 60 сантиметров и слегка подтолкнул. Я знал: если сумею удержаться на доске, на сегодня это будет моя последняя волна. Я сосредоточенно выполнял каждый шаг: встал на ноги, согнул колени, отклонился назад, а когда доска коснулась дна, подкорректировал равновесие. Стоя спиной к наплывающим с правой стороны волнам и выставив вперед левую ногу, я упирался ею в «хвост» доски и отклонялся назад, по направлению к волне. Доска скользнула в «карман»[11]. Я проехал около 30 метров, сгибая колени и перенося вес тела то вперед, то назад, чтобы контролировать угол наклона доски к движущейся стене.
* * *
Я вышел на берег напротив маминого дома. Она опять поливала цветы, сверкая подбитым глазом. Я потащил доску к дому и присел отдохнуть у плюща.
– Ну как все прошло? – спросила мама.
– Видела, как я поймал последнюю волну?
Она внимательно посмотрела на меня здоровым глазом, пару раз моргнув.
– Да. Отличная волна!
Я знал, что она врет.
Конечно, это была безобидная, невинная ложь, но все же мне стало стыдно. Доска вдруг налилась тяжестью, и я с трудом тащил ее по ступенькам крыльца. Ведь мамина ложь давала Нику перевес в их борьбе за то, кто же окажется прав по поводу меня. Я разозлился на маму.
– Смотри, – сказала она, – Норман на отличной волне.
Руки отца висели вдоль тела, и фигура его напоминала питекантропа. Туловище оставалось неподвижным, а ступни переместились к носу доски. Большие пальцы ног обхватывали ее край, слегка касаясь поверхности воды. Он отклонился назад, и нос доски свернул в сторону. Так отец и добрался до берега, небрежно сошел на песок и, прежде чем взять доску в руки, подождал, пока ее омоет прибоем.
Мама продолжала поливать цветы, повернувшись к нему нетронутой половиной лица.
– Доброе утро, Джанисимо, – поприветствовал ее отец.
– Классная волна, Норм, – отозвалась она.
