Бывший начальник зарубежной разведки главного имперского управления безопасности нацистской Германии Вальтер Шелленберг писал впоследствии:
«...Специалисты отдела дешифровки Главного командования вермахта принялись за работу, чтобы «раскрутить» шифр. Они смогли расшифровать обнаруженные в Брюсселе и перехваченные заново радиопередачи. Подтвердилось, что мы имеем дело с чрезвычайно разветвленной сетью советской разведки, нити которой протянулись через Францию, Голландию. Данию, Швецию и Германию, а оттуда — в Россию. Самый главный агент действовал под кличкой Жильбер; другой в передачах назывался Кент. В самой Германии действовали два главных агента под кличками Коро и Арвид, информация которых могла поступать только из высших немецких кругов».
Расшифрованная радиограмма Центра с адресами берлинских антифашистов в августе 41-го послана в Брюссель Кенту, и зондеркоманда цепко ухватила этот след...
9 июня 1942 г. на одной из вилл французского города Мезон-Лафит схвачены супруги — Мира и Герш Сокол, радисты парижской группы Жильбера... Гитлеровцы рассчитывали с их помощью выйти на парижскую группу Большого шефа — Леопольда Треппера, но просчитались — зверские пытки, которым подвергли супругов Сокол в гестапо, не заставили их участвовать в радиоигре с Центром, назвать имена товарищей по борьбе. Оба погибли в фашистских застенках.
В ночь с 29 на 30 июня 1942 года во время работы на рации в доме на Клосстерштрассе, в Брюсселе, захвачен Иоганн Венцель (Герман). Он пытался бежать, но неудачно. Арестованный был доставлен в помещение зондеркоманды и допрошен. Гестаповцы достаточно хорошо знали опытного коммунистического функционера, и он вынужден был назвать свое имя, а затем признался, что является советским разведчиком.
Арест Германа был тяжелым ударом не только для брюссельской резидентуры Бордо, но и для других разведывательных групп во Франции и Голландии, откуда военная информация по брюссельским радиоканалам уходила в московский Центр. Теперь, после ареста радистов Михаила Макарова, Давида Ками в доме 101 на ул. Атребат, а затем Иоганна Венцеля, положение стало катастрофическим.
Азбучная истина для профессионала — разведчик без источников не боец, а без связи с Центром — «вещь в себе», манекен для ношения головного убора: ни шляпа, ни кепка не скроют его пустоту.
Об аресте Иоганна Венцеля в Москве узнали ночью 14 июля 1942 года из радиограммы Паскаля, сообщившего также о захвате раций, шифров, членов группы Кента, но исправить положение уже не смогли.
