После двухлетнего отсутствия семья Треппер вернулась в Новы-Тарг. Вскоре после возвращения на них обрушилось новое несчастье — надорвав непосильным трудом свое здоровье, от сердечного приступа скончался отец Леопольда, умер совсем не старым — в возрасте 47 лет.
Когда после нескольких лет варварской войны мир начал приходить в себя, Леопольд Треппер был уже вполне созревшим юношей.
Утратив веру в Бога, он верил в Человечество, чьи страдания и муки открылись ему. Он понял: тот, кто осознал свое положение и желает изменить его, может рассчитывать только на себя и не надеяться на какие-то потусторонние силы. Помогай себе сам. Небо не поможет тебе.
В новой Польше, возникшей после войны, национальные меньшинства, существовавшие под немецким, австрийским или русским господством, составляли одну треть населения. Для ассимиляции трех миллионов польских евреев не было никаких предпосылок. Напротив, все благоприятствовало возрождению антисемитизма.
Убежденный в том, что иудаизм выражается не столько в религиозной принадлежности, сколько — и это главное — в самом существовании национального меньшинства, тесно сплоченного столетиями преследований и страданий, имеющего собственный язык, культуру и традиции, Леопольд Треппер примкнул к еврейскому молодежному движению «Хашомер хацаир». Эта организация считала, что она формирует людей нового типа, которые, отрешившись от мелкобуржуазного образа жизни, заживут друг с другом по-братски. В галицийском городе Тарнове состоялся первый съезд «Хашомер хацаир», на котором Леопольд Треппер был назначен руководителем городской организации в Новы-Тарге, а два года спустя, на втором съезде, он был избран в состав национального руководства.
В шестнадцать лет ему пришлось покинуть гимназию и пойти работать. После переезда всей семьи в город Домбров, что в Верхней Силезии, — снова долгие поиски работы. Вначале Леопольд поступил на металлургический завод, затем — на мыловаренный завод. Но постоянную работу найти было нелегко.
Как и раньше, он много времени отдавал политической борьбе, проведению собраний, манифестаций, написанию и распространению листовок. На себе познал жестокость полиции. После подавления Краковского восстания рабочих был занесен в «черные списки» неблагонадежных и теперь не мог даже надеяться на получение работы.
Перед молодым революционером остро встал вопрос: что делать? Или перейти на нелегальное положение в Польше, или покинуть родную землю и уехать в Палестину в надежде построить там социалистическое общество, в котором не будет «еврейских проблем».
