— Куда я дел свою зажигалку? — спросил он, роясь в карманах с такой настойчивостью, что, казалось, он не ищет что-то, а чешется.
— Я оставила ее вон там, на углу камина, когда зажигала огонь.
Он нашел ее, они прикурили свои две сигареты, но Ландрекур, вместо того чтобы сесть, направился к двери.
— Пойду закрою окно, которое вас так напугало, — объяснил он.
— О! Не надо, зачем? Теперь это совсем не нужно! Теперь я не буду бояться. Останьтесь, прошу вас.
— Нет, нет, надо, мне хочется закрыть это окно, чтобы шторы не метались. Так будет лучше.
Он вышел, взял свои чемоданы и поспешил их отнести в свою комнату, потом подобрал в коридоре подушку и простыню, побежал к Жюльетте, бросил ей их в руки и опять ушел.
Затем он притащил туда матрас с пледом и, уже взбираясь по ступенькам, прошептал:
— Будьте готовы на рассвете. На рассвете будьте готовы, я приду за вами. Ждите меня и никуда не выходите.
— Моя одежда и пижама остались в вашей ванной, — ответила Жюльетта.
— Я их принесу. Будьте готовы на рассвете, я отведу вас на вокзал.
— Нет, — сказала она.
Ландрекур посмотрел ей прямо в лицо:
— Не ломайте комедию, я знаю, кто вы.
— В самом деле? Что ж, прекрасно! Тогда вы знаете гораздо больше меня!
— Вы уедете.
— Нет, — повторила она.
Он погрозил ей, что выдаст ее полиции.
— Тогда я скажу, что вы меня похитили, — ответила Жюльетта.
Он сказал, что никто ей не поверит.
— Напротив, — возразила она, — как бы я оказалась в вашем доме, если бы вы меня сюда не привезли? Я поклянусь, что вы хотели меня заточить здесь, на этом чердаке, на этом убогом ложе, но в последний момент испугались.
— Вы ведете себя чудовищно, — прошептал Ландрекур.
— Я молода, — ответила она и, указав на открытую в темноту чердака дверь, спросила: — Почему вы отвели меня сюда? Почему вы меня прячете?
Ландрекур, ничего не отвечая, начал спускаться по лестнице, но так как она следовала за ним, он остановился.
— Вы не один? — спросила она.
— Не один.
— Кто с вами?
— Моя невеста.
— А, ваша невеста? — полувопросительно протянула она. — О! Тогда мне вас жаль.
Взбешенный, он пожал плечами и быстро спустился вниз, но еще успел расслышать у себя за спиной ее жалобный голос:
— Свечу, прошу вас, здесь ничего не видно, я не могу даже постелить постель. И воды, пожалуйста, я просто умираю, умираю от жажды.
Сжав руки в кулаки, Ландрекур на миг задержался в прихожей, глубоко вздохнул, закрыл глаза, снова открыл их, и в результате этой гимнастики ему удалось вернуть себе невозмутимый вид, после чего он вошел к Рози. Она упрекнула его в том, что он так надолго оставил ее одну:
