— Лана, ты забыла снять парализующие чары, — напомнил Кенар, обрабатывая свои многочисленные раны. Кажется, что его все же не раз достали… Все намного серьезней.
Сняв, парализующие чары, я предупредила: «Дернешься, заставлю пожалеть, что родился. Будешь страдать так, что быть опробованным девятью зомби — покажется тебе сказкой», после чего повторила вопрос.
— Чаровник Красм послал, — ответил главарь судорожно сглатывая, — Он сообщил, что у вас не будет магии, а на мечах вы не мостаки.
— Тебе известно по чьему распоряжению он тебя послал? — задала следующий вопрос я.
— Нет. Он сообщил нам координаты, ваше описание и приказал убить на месте. Заплатил нам кругленькую сумму.
— Сколько? — из простого любопытства поинтересовалась я.
Когда я услышала сумму, я едва не присвистнула. На эти деньги можно было приобрести небольшое поместье недалеко от столицы. Без угрызения совести (да и откуда ему взяться?) я изъяла эти деньги у главаря. Ему они точно уже не пригодятся.
— Что еще нам необходимо узнать, чтоб выйти на заказчика?
— Все знает лишь Красм. Я сообщил все, что знал — обреченно проговорил главарь.
Я уже подняла свой меч для того, чтоб перерезать ему глотку, но неожиданно поняла, что не смогу. Не смогу убить человека вот так просто, не в бою. Даже не смотря на то, что буквально минут 10 назад он не стал бы с нами церемониться. Тот, первый человек, которого я убила, это была вынужденная мера. Двое в пузыре сами виноваты, нужно было тихо сидеть и молчать в тряпочку, пока разозленная чаровница буйствует. Разумеется, это сейчас, пока у меня зашкаливает адреналин я мыслю настолько цинично, может потом я даже напьюсь. Ведь так всегда, первых людей, которые пали от нашей руки, на войне или из-за самозащиты- мы будем помнить всегда. А вот так просто убить человека, который сидит и смотрит на меня обозленным и обреченным взглядом я не смогу. Пока не хватает жесткосердечности…
Я опустила меч и в очередной раз пнула разбойника от бессилия… Кенар, видимо поняв мое состояние, молча похромал к нам и, развернув меня спиной к разбойнику, перерезал ему горло. О хлюпающем звуке и большом количестве крови я старалась не думать.
Надо написать вестника Маркусу, чтоб он произвел тут зачистку и разобрался с этим седовласым судаком. Этим я и занялась, повернувшись спиной к кровавому месиву. Кенар сел подле, подсказывая, что писать и обрабатывая ногу, где зияла небольшая рана. От моей помощи Кенар отказался, сообщив, что с такими ранами он в состоянии справится самостоятельно.
