Радио наобум. Правда жизни | страница 86
— …Вспомнил и решил, — продолжил свой рассказ Коля, закусывая водку маринованным огурчиком, — что лучше, чем «Конкретной газеты» мне издательства не найти.
— Это потому, что я там работаю?
— Само собой разумеется, — Коля по-гусарски вежливо и четко наклонил голову, — по этой причине — в первую очередь, мадам!
— Какова же была причина вторая?
— Причина вторая заключалась в том, что я знал, кто крышует вашу милую газетенку. И как бывший оперуполномоченный, работавший на этой территории, я был в достаточной мере осведомлен о нравах, интересах, моральных установках и жизненных принципах товарища Барбосевича — младшего, широко известного в узких кругах, как бандит по кличке Пес…
Лена посмотрела на рассказчика чуть ли не с уважением:
— Мент он и в Африке мент.
— Да уж! — виртуозно снял папановские интонации Кисы Воробьнинова Андрей и веско напомнил: — Руку не меняем!
— Не рано ли?
— Нормально, — Коля поддержал друга и оперативно выполнил возложенные на него обязанности, — тем более, что повествование вступает в самую интересную стадию.
К столику подошла официантка:
— Может еще что-нибудь?
Лена так громко и неприветливо сказала нет, что, удалившись, девушка наверное даже обиделась.
Тем временем, Коля прожевал кусок шашлыка, отхлебнул из стакана минералки и, вытерев салфеткой губы, снова закурил.
— Еще задолго до того, как в моей бедовой головушке зародился не менее бедовый план, я также хорошо изучил нравы нашего генерального директора и генерального продюсера.
Первый — человек одновременно жадный, местами дебильный, а также осторожный. Осторожность эта порой возведена в стадию идиотизма — таким его сделали некоторые события, трех-четырех летней давности. Тогда он думал, что он абсолютный хозяин положения и чуть ли не коронованный пуп земли, он необоснованно увольнял неугодных ему работников, лишал их премий, пытался создавать не комфортные условия для работы, и все это продолжалось до тех пор, пока двое уволенных работников не обратились в суд, и их в судебном порядке не восстановили на работе. Узнав об этом, один из амерекашек-учредителей по имени Бад намекнул ему, что судебные процессы — это есть плохо. Как для имиджа станции, так и для имиджа твоего Илюшенька. Обрати-ка ты лучше внимание, дорогой наш российский друг, на работу с людьми.
Не успел Пичугин приложить к козырьку и отрапортовать: «Yes, sir», как один из подлых рекламных агентов, не пожелавший делиться с ним прибылью от очередной сделки, уволился по собственному желанию, а через некоторое время слил информацию о всех финансовых махинациях шефа в одно из центральных средств массовой информации. Илья Альбертович, помня напутствие старшего американского товарища, на публичное оскорбление не отреагировал и снова оказался не прав.