Радио наобум. Правда жизни | страница 75



Будто в подтверждении слов Андрея Валерьевича дверь кабинета резко распахнулась и перед взором Алексея предстала высокая длинноногая особа, чьи волосы были ярко рыжими, а юбка настолько короткой, что наверняка служила красной тряпкой для маньяков, насильников и просто подвыпившей гопоты.

— Хай, — игриво произнесла она и улыбнулась.

— Привет, Инк! — незамедлительно отозвалась Аня, после чего новая гостья без приглашения прошла в кабинет и села рядом с подругой, эффектно закинув ногу на ногу. Юбки не стало.

Лодочкин неприлично распахнул глаза. У Кириллова глаза сузились. Было видно: Андрей Валерьевич уже не думает ни о программе защиты свидетелей, ни об операции по задержанию особо опасных преступников. Казалось, что вообще сыщик забыл о всякой важности текущего момента, прямо сейчас он выпрыгнет из-за стола и предастся любовным утехам.

Но ничего этого не произошло. Кириллов выдавил «гм» и быстро взял себя в руки:

— Ну что ж! Теперь все в сборе! Алексей Алексеевич — это Инна, наша вторая понятая, Инна — это Алексей Алексеевич — генеральный продюсер радиостанции «Бум».

— Вау! — Инна хлопнула в ладошки. — Старое доброе и новое любимое! Круто! Леш, а песенку можно у вас заказать?

Ошарашенный таким внезапным панибратством, Лодочкин хотел было что-то пробубнить про то, что, конечно же он, как генеральный продюсер ничего против не имеет, вопрос только в том: какая эта песня, ибо любая станция должна четко придерживаться собственного формата, и если заказанная композиция в эфире не играет, то прозвучать в качестве музыкального презента, как Вы понимаете, она не может. И в тоже время, так сказать, в виде исключения….

И набрал он полную грудь воздуха и открыл он для цели рот, издав предварительный стон, напоминающий что-то средне между «э-э-э» и скрипом двери сарайчика уцелевшего в каком-нибудь провинциальном городке со времен государя-великомученника Николая II, но сказать ничего не смог.

— Инна, — спас положение Кириллов, — давай как-нибудь потом, ладно? Алексею Алексеевичу сейчас не до этого.

Лодочкин, чуть было не сказав «спасибо», кивнул. Опер продолжил:

— Прямо сейчас, в присутствии понятых, мы снабдим Вас необходимой техникой, пометим специальным раствором денежные купюры и вручим Вам, о чем составим соответствующие акты.

Андрей Валерьевич снова открыл сейф и, повернувшись к присутствующим спиной, нырнул в него с головой, напомнив трюк циркового дрессировщика, заглядывающего в пасть льва. Порывшись там с минуту, он извлек пачку каких-то бланков и необходимую технику в виде древнего диктофона замотанного изолентой, при виде которого понятые тихо ухмыльнулись. Лодочкин же ни на ухмылки ни на диктофон внимания не обратил, подобно школьнику он поднял согнутую в локте руку вверх и наконец-то задал еще один мучавший его долгое время вопрос: