Именно так товарищ Лодочкин и поступил. Когда продразверстка во второй раз докатилась до его села, и возмущенные жители вышли на сельскую площадь с целью спросить: «доколе?», энергичный Керамзит выступил с пламенной речью:
— Товарищи! Не нужно поддаваться панике! Советская власть не собирается ни у кого отбирать последнее! Я был в губернском комитете партии, там знают о наших проблемах, знают, что если мы отдадим зерно, то у нас практически будет нечего есть! ...
— Знать — знают, а все равно отбирают! — стихотворно выкрикнули из толпы.
— Я повторяю, товарищи, никто ни у кого ничего отбирать не собирается! — продолжал активно позиционировать идеи советской власти перед целевой аудиторией Лодочкин, — все будет хорошо! Мы отдадим сегодня зерно, а через неделю у нас откроется продуктовая лавка, и туда из города будут доставлены продукты: хлеб, мука, мясо, сахар…..
— А не врешь? — снова перебили выступающего.
— Честное комсомольское слово! — бодро ответил Керамзит и для пущей убедительности добавил: — Гадом буду!
Народ Лодочкину поверил. Да и как не поверить человеку, живущему с тобой в одном селе? Глядя в керамзитовы чистые очи нельзя было ему не верить.
— Да он парень хороший! — говорил тетка Глаша, отдавая красноармейцам последнее зерно, — не обманет!
— Толковый парнишка, — вторил ей дед Семен, — и порядочный. Глядишь, и в правду как люди заживем, да и другим поможем, которые голодуют.
Таким образом, зерно сдали без проволочек, лавку построили за три дня, из Питера приехали люди с какими-то бумагами, долго заседали в здании Сельсовета, из открытых окон которого часто доносились словечки типа: «прямые поставки», «накладные», «объем продаж» и т.д.
При всем при этом было одно маленькое «но». Прошла неделя, другая, канул месяц, а продукты в лавку никто так и не завез.
И когда доведенные до отчаяния крестьяне ворвались в сельсовет с претензиями и дубьем, за председательским столом, вместо Лодочкина увидели рыжего мужика в тельняшке с маузером в руке и папиросой во рту.
— Ты кто?- спросил его дед Семен, ошалело окинув матроса взглядом.
— Конь в пальто, — нагло ответил тот и, поднявшись из-за стола, рявкнул, — Иван Иванович Козлов — ваш новый председатель!
— А Лодочкин где?
Новоявленный руководитель вновь ответил в рифму и, выстрелив в потолок, попросил посторонних покинуть помещение.
Лодочкин к тому моменту был уже в Ленинграде — за успешно проведенную продразверстку его двинули на повышение.
