Книга волшебных историй | страница 59
Образование помогает терпеть унижение.
Образование помогает переносить пытки.
Образование вызывает уважение даже в тюрьме.
Образование – значит жить дольше. Я не знаю, Миша, как это получается, но образованный человек живет намного дольше и лучше.
Я не сказал бы, богаче.
Кстати, богаче без «т», а лучше – после «у» идет «ч».
Лучше – то есть с удовольствием.
Богатый созерцает, что он получает, а образованный сравнивает то, что видит, с чем-то внутри себя и не нуждается в лишнем. Ему легче проникнуть и понять другого.
То есть, Миша, образованный понимает темного человека, а темный не понимает образованного.
Темный ни разу в жизни не сказал слово «опровержение» или «трепетный», или «волнующий». Он даже не сказал: «Я с трудом пережил ваш отъезд, девушка». Миша, он женщине не оставит воспоминаний, потому что запоминаются не поцелуи, сынок, запоминаются слова.
У темного человека неинтересное молчание.
Мы с тобой, помнишь, говорили, что образование – это память? Это – память тоже. Это не цитирование прочитанного, это формулирование своего на базе прочитанного. Даже неточное цитирование – уже свое. В суматохе, Миша, нельзя терять мысль. Мыслей не так много. Шуток миллионы, мыслей сотни, идей десятки, законов единицы. Их знают все.
Все знают одну идею темного человека.
От него ждут хотя бы самообразования, хотя бы впечатления от прочитанного. Не от кино, кино не рождает в зрителе идею или мысль – только книга, она научит и здоровью, и силе воли, когда полистаешь кого-нибудь и прочитаешь у кого-нибудь.
Пусть твой сын будет образованным. И диплом тут ни при чем. Он должен знать, что в предложении «ни при чем» все слова пишутся раздельно.
Все! Мама нам оставила обед на кухне. Подогрей себе. Я вернусь поздно: много вызовов и мало лифтов. Пожми мне руку, и я пошел. Кстати, образованный счастлив в старости.
Борис Жутовский
Одесса
С полвека назад была такая мода – на съемки нового советского фильма журнал «Огонек» засылал фотографов, а фоторепортаж в виде рекламы помещался на цветных четырех страницах в середке журнала. Я работал тогда в «Огоньке», и меня с приятелем послали в Одессу на съемки фильма «Полосатый рейс».
Про Одессу написано все. Глупо вступать в соревнование с Исааком Бабелем, Валентином Катаевым, Юрием Олешей или Константином Паустовским. Но все-таки это была Одесса.
Сцены, которые мы застали, снимались за волнорезом Практической гавани на маленьком уютном пляже. Это был заплыв тигров к берегу на набитый людьми пляж. До революции этот кусочек порта был доступен всем, в советские же времена все было за высоким забором, а само место съемки, пляжик, было обнесено еще и высоченной металлической решеткой, ибо порт жил своей рабочей жизнью, и тигры, даже дрессированные, были там лишком. У забора стояла «Победа» – вершина тогдашнего автопрома. В фильме в машину очумевшие пляжники усовывались в невероятном количестве.