Менты и люди | страница 12
Вчера, совместными усилиями, мы составили постановление о приостановлении уголовного дела. Сарай Гагиева взорвали неустановленные лица. Аллес! Одним висяком больше, одним — меньше. Ингушам это — всё равно. А нам — спокойствие.
Бригадир будет ругать. Возможно, напишет кляузу начальству. Пусть. Не это главное. Главное остаться живым, невредимым. Приехать домой. И начать новую жизнь.
20.11.2011, вечер
Есть на свете Бог! Никаких не может быть сомнений. Первым же делом, приехав в Москву, пойду в церковь.
На совещании бригадир сидел, как в воду опущенный.
Что такое? — подумал я. — Неужели ещё месяц?
Оказалось — наоборот.
— Пришла шэтэ из Москвы, — сказал он, — бригаду отзывают. Капнул кто-то большой. Перегнули. Завтра в 6.00. вылет из Слепцовской. Всё.
Бригадир опустил голову.
Приступ злорадства чуть не взорвал меня изнутри. Это, наверное, тоже нехорошо, но я не сдержался. Что, доигрался, мудило? Ведь именно так ты называл меня три недели назад, за столом, припоминаешь?
Стращал, пальцы гнул. Накопаем, пересажаем. Карьеру, поди, хотел сделать? Ну-ну. Не то место выбрал, брат. Восток — дело тонкое.
Отметил, что стал мудрее. Определённо.
21.11.2011
Винты вертолёта рассекают воздух. Мы поднимаемся всё выше и выше от земли. Прощай, скрытная, злая и непонятная старуха-Ингушетия! Надеюсь, мы не свидимся больше никогда.
Печатаю в вертолёте, но на меня никто не пялится. За месяц командировки ребята привыкли не обращать внимания на мелочи.
Я смотрю на своих коллег. Бригадир, Пахомов, двое бурят из Забайкалья, туляк Пронин, Смирнов. И какой-то очкарик. Я даже не помню, как зовут его.
Почти все дремлют, налакавшись дагестанского коньяку. Пронин читает книжку. Очкарик ёрзает и не даёт нам со Смирновым покоя.
— Что такое? — нервничает он. — Почему так низко летим? Они же из гранатомёта достанут!
Кажется, очкарик попал в командировке под обстрел.
Смирнов протягивает ему флягу.
Я смотрю в иллюминатор. Внизу — скрытая, злая, но, чертовски красивая Ингушетия.
22.11.2011, 13.30
На хрен, на хрен такую красоту. Горы-сакли-макли. Вот она — красота наша. Столица, мать её так. Сижу в кабинете один, здание на Газетном. Нормальные люди под окном. Иномарки. С номерами иномарки, без тонировки. Водители выходят из авто, хлопают дверцами, нажимают на брелоки. И никто не заглядывает под капот! Непривычно даже.
Старые здания, железные крыши, кафешки-кабачки. Белеет фасадом церквушка. Зайду, обязательно зайду. Сначала к Генералу, а потом — в церковь. Обещал, значит, сделаю.