Бен встал на крыльце и захлопал глазами, увидев меня.
— О! Привет, Харпер. Брайан тебя боднул?
Я восстановила равновесие и отряхнула грязь со штанин.
— Боднул — это мягко сказано. Скорее, протаранил на полном ходу.
Бен, в котором было больше шести футов росту, сложился пополам, подхватил сына и поставил того на ноги. Он крепко держал извивающегося, рвущегося в бой Брайана за воротник и смотрел на шалунишку грустным взглядом, в котором угрозы было не больше, чем в ватном шарике.
— Брайан, зачем ты боднул Харпер?
— Я быть носсорырог! — завопил Брайан, прыгая вверх-вниз и хлопая в ладоши. — Гра-а-а-а! Гра-а-а-а!
Бен вздохнул.
— Не «я быть», Брайан. Просто «я». «Я носоры…» — тьфу, то есть: «я носорог».
Брайан разинул рот, ошеломленно посмотрел на отца и снова закричал.
— Йай, йай, йай! Папа тоже носсорырог! — Затем он наклонил голову и врезался лбом в голень Бена.
Бен закатил глаза.
— О господи… Больше никаких передач о животных. Так, пойдем-ка внутрь.
Брайан насупился.
— Нихатюю!
— Настало время кормежки. Сегодня у носорогов на обед сырные сандвичи.
Мальчика явно терзали сомнения.
— С огуреками?
— Да, с солеными огурчиками, а еще томатный суп.
— Матный суп! — воскликнул Брайан и устремился в дом.
Бен посмотрел сыну вслед, а затем взглянул на меня. Выглядел он неважно. Темные волосы торчали во все стороны, лицо под кучерявой бородой выглядело изнуренным и болезненным, глаза совсем ввалились.
— Добро пожаловать в зоопарк, — сказал Бен, жестом приглашая меня войти.
Я проследовала за ним на кухню.
— И давно началась эта эпопея с носорогом?
— Примерно месяц назад, сразу после «игувара» и «песика». Каждая длилась около недели. Только вот носорожья что-то затянулась. — Он издал еще один тяжкий-претяжкий вздох.
— Может, все дело в дурной компании. Мне кажется, Альберт его подначивает.
Бен нахмурился и, качая головой, взял тарелку с сандвичами.
— Альберт… Порой я начинаю сомневаться в его добродушии. Его проказы временами довольно жестоки.
Я подозревала, что Альберт совсем не так безобиден, как считает Бен.
Даже когда он якобы хотел помочь, в итоге все заканчивалось неприятностями. Однако сложно было сказать наверняка. У Альберта не было никакой ауры — лишь сотканное из Мглы тело. Он сам решал, когда показаться, а когда остаться невидимым.
Пока Бен кормил своего носорога сандвичами с сыром и солеными огурцами — которые тот уминал скорее как голодный крокодил, — я спрашивала о проекте Филиппа. Глаза Бена загорелись знакомым преподавательским огнем, и он принялся рассказывать, одновременно усмиряя своего отпрыска — с тем же успехом обычный человек мог дрессировать кролика-Энерджайзера.
