Я вдохнула поглубже, отгоняя Мглу, и на выдохе открыла глаза.
— Уже не тошнит все время, — ответила я. — И не приходится большую часть времени там жить. Иногда Мгла берет верх, и я проваливаюсь туда, но в основном скорее я контролирую ее, чем она меня.
Мара улыбнулась мне с дивана — зеленые глаза сверкнули — и сказала:
— Не слишком-то задирай нос, Харпер! Мгла таит немало коварных сюрпризов.
Я фыркнула. В чем-в чем, а в коварстве Мглы я уже успела убедиться.
* * *
Это было несколько месяцев назад. Мы сидели на диване в гостиной Дэнзигеров. Уютная и залитая солнцем, она казалась противоположностью потустороннего — туманного, полного ловушек — мира Мглы, который протянулся сумрачной границей между обычным и сверхъестественным. Мира призраков, вампиров и магии. Я одна из немногих, кому досталось «двойное гражданство». Существуют люди вроде Мары — ведьмы и иже с ними, — которые неким образом соприкасаются с Мглой, черпая из нее энергию или информацию, но, насколько мне известно, обитать там могут лишь призраки и монстры. И только я постоянно нахожусь наполовину внутри и наполовину снаружи. Я не владею магией и духов изгонять не умею — ничего подобного, никакой показухи: я Входящая во Мглу — человек, который может входить во Мглу и передвигаться по ней, как по обычному миру. Я стала такой после того, как несколько минут побыла мертвой.
Никто так и не смог объяснить, почему из всех, кого медицина вырвала из лап клинической смерти, я одна-единственная Входящая во Мглу на все Тихоокеанское Северо-Западное побережье. Выяснилось, что ни лекарства, ни хотя бы способа прекратить вхождение во Мглу не существует; Мара с Беном научили меня, как это контролировать и как избегать неприятностей. Моя работа и Мгла пересекались чаше, чем мне бы хотелось, и приятного в этом было мало. Я частный сыщик и раньше распутывала довольно нудные дела, но потом обо мне прознали вампиры и призраки, и понеслось…
В октябре, спустя месяцы после того безмятежного разговора на диване, направляясь на встречу с очередным клиентом, я мечтала, чтобы встреча прошла обыденно (по правде говоря, чем скучнее, тем лучше); впрочем, рекомендовал меня Бен, самопровозглашенный «спец по призракам», и я особо не надеялась. Не прошло и пяти минут после моего прибытия, как даже эта надежда разбилась вдребезги.
Двадцать три минуты я сидела в похожем на коробок кабинете, выслушивая рассказ профессора Гартнера Такмана о том, как он со своей разношерстной группкой набранных с улицы людей создал привидение. То есть не какое-то там слетевшее с катушек привидение из фильмов нуар, а своенравный и жуткий призрак, прямо мурашки по коже. Если честно, от самого Такмана меня пробирали мурашки почище, чем от иных призраков. Он был тощим, напористым и нагловатым, с резким голосом и отработанным пронзительным взглядом злодея из немого кино. К тому же он явно лгал — или по крайней мере что-то недоговаривал.
