«Конечно, я легкомысленна, — решила она. — И Тони такой же, но в трудную минуту он не выдаст».
И вдруг зелёная лужайка Темпла показалась ей морем, а подоконник фальшбортом, перегнувшись через который она и Тони смотрят, как летучие рыбы выскакивают из пены и мелькают над сине-зелёными волнами. Теплота и краски! Воздушная сверкающая красота! Клер взгрустнулось.
«Хорошая верховая прогулка — вот что мне нужно, — подумала она. Завтра уеду в Кондафорд и проведу всю субботу на воздухе. Заберу с собой Динни: ей полезно почаще садиться в седло».
Вошёл клерк и объявил:
— Мистер Дорнфорд вечером поедет из суда прямо в палату.
— Вот как? Скажите, Джордж, вам случается хандрить?
Клерк, круглое розовое лицо которого всегда смешило её, — к нему так и хотелось прилепить бачки, — ответил сдобным голосом:
— Мне тут недостаёт собаки. Когда мой старый Тоби со мной, я не замечаю одиночества.
— Какой он породы, Джордж?
— Бультерьер. Сюда я его брать не могу — миссис Колдер соскучится. Кроме того, он может покусать какого-нибудь стряпчего.
— Вот было бы здорово!
Джордж тяжело вздохнул:
— Эх, здесь в Темпле никому весело не бывает.
— Я тоже завела бы собаку, Джордж, но когда я ухожу, в квартире нет ни души.
— Вот увидите, мистер Дорнфорд здесь долго не останется.
— Почему?
— Он присматривает себе дом. Сдаётся мне, он не прочь жениться.
— На ком?
Джордж прищурил один глаз.
— Вы имеете в виду мою сестру?
— Кого же ещё?
— Да, но откуда вы это узнали?
— Слухом земля полнится, леди Корвен.
— Что ж, выбор неплохой, хотя я не слишком верю в брак.
— Мы, судейские, видим только его плохую сторону. Но мистер Дорнфорд, по-моему, может сделать женщину счастливой.
— И по-моему, Джордж.
— Он человек внимательный, спокойный, и при этом энергии в нём хоть отбавляй. Стряпчие его любят, судьи тоже.
— И жена полюбит.
— Он, правда, католик…
— Все принадлежат к какой-нибудь религии.
— Миссис Колдер и я перешли в англиканство с тех пор, как умер мой отец. Он был плимутским братом, да ещё каким ревностным! Чуть, бывало, выскажешь своё мнение, он тебя прямо придушить готов. То и дело стращал меня адскими муками. Понятное дело, для моего же блага. Словом, старик сам верил всерьёз и не выносил, когда другие не верят. Настоящий горячий сомерсетец. Он никогда не забывал, откуда он родом, даром что жил в Пекхеме.
— Слушайте, Джордж, позвоните мне в пять, если я всё-таки понадоблюсь мистеру Дорнфорду. Я в это время на всякий случай загляну домой.
