Так что пришлось открыть бабкин сундук и долго рыться в поисках чего-то подходящего. На себя я надела самую простую рубашку, что было правильнее всего, учитывая долгую дорогу до города. В сумку же отправилось вытащенное со дна платье непонятного кроя — более скользкое на ощупь, чем шёлк, сшитое как будто из множества тонких нитей, так и не ставших цельным полотном. Лёгкое, как пушинка, и переливающееся на свету всеми оттенками перламутра. Такой вещи на бабке я никогда не видела, да и размером для её фигуры она была явно маловата. Наверняка осталась со времён бурной юности. Я поколебалась, но быстро махнула рукой на все сомнения. Чего без толку пылиться хорошей вещи? На саму свадьбу я задерживаться не собиралась, но если всё-таки придётся, травница из родного села невесты в грязь лицом не ударит! Главное, чтобы из-под расчудесного платья при этом не торчали лапти. Но с этим было решено разобраться уже на месте.
Я пошевелилась в стоге, разминая затёкшие ноги и спину.
— Далеко ещё, дедушка? — крикнула я, повернув голову и вытянув шею, чтобы разглядеть макушку хозяина телеги.
С козел послышался булькающий всхрюк — дед Шульмыш явно очнулся от привычной полудрёмы — потом кашель, прочищающий горло и, наконец, скрипучий доброжелательный голос.
— Почти приехали, детонька. Сейчас вон за тот пригорочек повернём, и уже Долгий Луг.
Мне нравится это «уже»! Если бы мы ехали с той скоростью, на которую я рассчитывала, «уже» наступило бы уже где-то с полчаса назад. Долгий Луг от предыдущих Забродинок находился в каких-то трёх вёрстах. Я мысленно с чувством пообещала себе, что, если не удастся найти телегу побыстрее, пойду пешком. Ещё были подозрения, что дабы наверстать упущенное время, пару вёрст мне придётся пробежать. В длинной юбке, которую надо будет поддерживать обеими руками, и с объёмистой котомкой, бьющей при каждом шаге по бедру. Нет, определённо нужно найти кого-то, кто согласится меня довезти быстро и за умеренную плату.
Долгий Луг действительно расстелился сразу за пригорком. Мне показалось, что въехали мы в деревню ещё медленнее, чем тащились по дороге. Но, наверное, я просто придираюсь. Дед остановил свою клячу сразу за частоколом и помахал мне.
— Всё, детонька, слезай, приехали. Дальше уж сама. Прощевай, внучка.
Больше он на меня ни разу не взглянул. Даже когда я слезла с задка телеги, обошла её и остановилась рядом с лошадиным крупом, кисло благодаря старика за помощь. Мне только нетерпеливо махнули. В гробу он видал мою благодарность. Главное, что в кармане осела горста медяков. Моих медяков. Моих медяков, которые он потребовал вперёд, клятвенно обещая ехать так быстро, как только это возможно. Бессовестный ушлый врун преклонного возраста! Я бы давно слезла и пошла пешком, но отданных денег было жалко. Больше на такое не попадусь! Теперь только услуга за плату, а не плата за услугу. Пристроив котомку поудобнее, я размашистым шагом двинулась вверх по улице.
