– Я верю, ваше величество. – Лоретта решила идти до конца. – Но ведь бывают случаи, когда обвиняемый – жертва хитроумно сплетенной интриги.
– И кто же ее сплел, по-вашему?
– Я не знаю.
– Возможно, друзья вашего брата знают?
– Возможно… – Лоретта поколебалась. – Не исключено, что барон д’Оллери. Однако он не счел нужным говорить.
Вот так. Вреда от ее реплики не будет, а Гаспару следует подумать, прежде чем делать ей бесстыдные предложения.
– Барон д’Оллери? – живо заинтересовался Месье. – А он с какого боку в этой истории?
– Насколько я разумею, именно он дрался с обвиняемым виконтом в день дуэли. А дуэли, – сварливо продолжил Людовик, – я запретил.
– Очень интересно, – протянул принц Филипп, глядя в потолок, – весьма.
– Что вас так заинтересовало, брат мой? – осведомился Людовик. Лоретта ждала, затаив дыхание.
– Несколько незначительных деталей, – малопонятно протянул Месье. – Я кое-что слышал от барона недавно – он рассказывал мне об интриге, задуманной одним шевалье, его приятелем, но я не придал этому значения… Мне нужно разобраться. Мадемуазель, – Филипп лучезарно ей улыбнулся, и Лоретта нерешительно улыбнулась в ответ, – скажите, какие отношения связывают вас с бароном?
– Мой дедушка, граф де Мелиньи, желает, чтобы я вышла за него замуж, – призналась Лоретта.
– Как занятно, брат мой, вы не находите?
– Чего занятного вы разглядели в обыкновенном договорном браке, Филипп? – Короля, казалось, раздражала вся эта история.
– В договорном браке у каждой стороны имеется свой интерес… Впрочем, я вам после скажу. Мне нужно кое-что уточнить. – Месье поднялся. – Любезная мадемуазель де Мелиньи, ступайте себе, ступайте. Я обещаю вам, что разберусь в этом деле.
Такой удачи Лоретта не ожидала. Она снова присела в глубоком реверансе. Людовик заинтересованно уставился ей в декольте.
– О, благодарю вас, ваше величество, ваше высочество…
– Идите, – махнул рукой король.
Когда девушка покидала салон, из-за закрывающейся двери донеслось:
– Все это более чем необычно, брат мой…
Утро выдалось солнечным и спокойным. Суд должен был состояться в Сен-Клу, однако по причине, непонятной Дориану, его перенесли в один из залов Версаля. Маркиз де Франсиллон, третий день находившийся в подавленном настроении, тоже не смог объяснить того решения. Шагая вслед за Дорианом и стражей, он не переставал вслух дивиться.
Виконт же пребывал в состоянии полной сосредоточенности. Что бы он ни сказал Лоретте, стремясь выгородить ее, сдаваться он не рассчитывал. Он не убивал Арсена, а значит, будет настаивать на своем. А убийца, возможно, станет смотреть из первого ряда и усмехаться…
