Перед порогом лежал аккуратный полосатый половичок. Тимус постучал об него пыльными башмаками. Потом сделал несколько шагов и вошел в комнату. Около окна стоял стол, за столом, откинувшись на спинку удобного кресла-качалки, сидел мужчина, лет сорока, в светлой голландской рубахе с открытым воротом, полный, с добродушным круглым лицом, внимательными серыми глазами и каштановыми волосами, длинными, связанными сзади в аккуратный хвост. Вид у него был и простой, и необычный. Перед ним стояла высоченная, на три бутыли, кружка с пивом и лежал на тарелке хлеб с ветчиной (Ти'арг даже запах этой трапезы почувствовал, и хлеб был еще теплый, с тмином и еще чем-то. Видно, Донна в тюрьме не баловали разносолами, вот ему и вспоминалось все так ярко…). По лицу хозяина наемник угадал, что тот хотел было предложить гостю такое же угощение и даже улыбнулся, подмигивая, мол, садись со мной. Но, видя, что вошел подросток, прикрыл кружку (у нее была откидная крышка) и отставил на подоконник. Зато достал второе блюдо, нарезал еще хлеба и ветчины. Тимус из вежливости отломил кусочек хлеба.
— Ты откуда? Долго идти пришлось?
— Из города. Я шел час или два.
— Ну что ж… Я вижу, ты не голоден?
— Нет, спасибо.
— Тогда давай начнем. Кстати, ты знаешь, сколько я беру за работу? Это не очень дешево.
— Да, я знаю. Деньги я взял.
— Тебе их дали родители?
— Да.
— Это действительно так?
Тимус нахмурился. Потом повторил без вызова, но очень серьезно:
— Это мои деньги. Мне дают на карманные расходы, я копил четыре месяца. Не думайте, что я их взял без спроса.
Хозяин кивнул:
— Ну, хорошо. Тогда начнем.
Он убрал все со стола, смахнул крошки в ладонь и стряхнул в окно. Тут же под окном раздался бойкий щебет птиц. Норгус (это имя перешло из памяти Донна к Ти'аргу) прикрыл плетеные ставни, и на столе и на полу пролегли, перемещаясь, когда ветер чуть колыхал раму, перекрестные полосы тени и ромбики света.
— Да, — заметил Норгус, — деньги я беру вперед, надеюсь, тебя предупредили.
Донн кивнул и достал несколько серебряных монет. Хозяин дома бросил их на ладонь, мгновенно, почти не глядя, пересчитал и через секунду монеты зазвенели в запираемом ящике стола. Затем Норгус подошел к шкафу, высокому и кряжистому, как он сам, достал сверху круглую железную коробку, в которой что-то шуршало и перекатывалось, снял длинный сверток и прихватил еще длинную тонкую палку, сужающуюся к концу и похожую на школьную указку. Положил сверток на стол и, прижав один конец, толкнул вперед. Расстеленный сверток оказался огромной картой, впрочем, символы и знаки на ней были незнакомы Ти'аргу. Это не была карта звездного неба или та, которой пользуются мореходы. Руны, разные изображения, например, огня, тонкие линии, идущие в каком-то порядке, непонятном пока Ти'аргу, от края и до края бумаги.
