Чувствуя, что трудные мысли начинают засасывать его, Алексей Антонович вытряхнул из рюкзака две пары увесистых уток, решил приготовить хороший ужин. Но уток надо отеребливать, опаливать на огне паяльной лампы, потрошить, мыть. Засунул их в холодильник, снова сел в кресло. Пришел сын, весело поздоровался. Куртка мокрая, туфли облеплены грязью.
— Та-ак… Бегаем? Веселимся? — Потребовал: — Дневник!
Посмотрел на оценки и почувствовал что-то похожее на разочарование: ни двоек, ни троек в дневнике не было. Великодушно признал:
— Ничего. Сносно. — Захлопнул дневник. — Но это свидетельствует против тебя. Ты можешь учиться на одни пятерки. Меньше бегай и больше занимайся.
— Я занимаюсь.
— Молчи! Вижу, как занимаешься. Между тем, твои знания не мне, тебе нужны. Они основа твоего будущего.
Зазвонил телефон. Алексей Антонович резко сорвал трубку.
— Слушаю.
— Это я, лейтенант Баторов. Извините, товарищ капитан, за беспокойство. Но мне очень нужно. Я проработал ровно год.
— Что из этого следует?
— Я хотел бы, Алексей Антонович, с завтрашнего дня пойти в отпуск.
— Вечно у тебя, Баторов, закидоны! Ты что, порядка не знаешь? Должен быть твой письменный рапорт.
— Рапорт написан, у вас под стеклом лежит. Еще вчера написал.
«Ты посмотри, «еще вчера написал». Чернила высохнуть не успели, а он уже сгорает от нетерпения. Ему и в голову не придет, что личные желания должны согласовываться с интересами дела, с обстановкой. А обстановка… Начальника угрозыска направили на учебу, пока нового не прислали, Баторов исполняет его обязанности. Уйдет в отпуск — работу на себя надо взваливать».
— Поговорим в понедельник.
— Алексей Антонович! — взмолился Баторов. — Поездка намечается. Нельзя, ну никак нельзя, чтобы сорвалась!
По-доброму следовало внушить Баторову, что ведет он себя по меньшей мере несерьезно. Но сейчас он ничего не поймет. Что Баторов! Люди, которым такие вещи понимать положено по должности, зачастую к начальникам отделов милиции маленьких, «тихих» районов относятся снисходительно-иронично, считая их чуть ли не бездельниками. Им невдомек, что людей у такого начальника — раз-два и обчелся, что всю работу, можно сказать, надо тащить на собственном горбу. Такое не каждому по силам…
Его молчание затягивалось, и Баторов напомнил о себе:
— Алексей Антонович…
— Хорошо, я тебя отпускаю. Но запомни, Баторов, ты служишь не в каком-нибудь сельпо… И в следующий раз, прежде чем собираться куда-то ехать, получи разрешение. Понял?
