Меньше пафоса, господа! | страница 14
В моем тучном теле сидит очень даже стройная женщина, но ей никак не удается выбраться наружу. А учитывая мой аппетит, для нее, похоже, это пожизненное заключение…
Я обязана друзьям, которые оказывают мне честь своим посещением, и глубоко благодарна друзьям, которые лишают меня этой чести.
Люблю детей, особенно плачущих: их обычно уводят немедленно.
Однажды, посмотрев на Галину Сергееву, исполнительницу роли Пышки, и оценив ее глубокое декольте, Раневская своим дивным басом сказала, к восторгу Михаила Ромма, режиссера фильма: «Эх, не имей сто рублей, а имей двух грудей».
Народ у нас самый даровитый, добрый и совестливый. Но практически как-то складывается так, что постоянно, процентов на восемьдесят, нас окружают идиоты, мошенники и жуткие дамы без собачек.
Я не верю в духов, но боюсь их.
Были и небылицы Раневской
Когда в Москву привезли «Сикстинскую мадонну», все ходили на нее смотреть. Фаина Георгиевна услышала разговор двух чиновников из Министерства культуры. Один утверждал, что картина не произвела на него впечатления. Раневская заметила:
– Эта дама в течение стольких веков на таких людей производила впечатление, что теперь она сама вправе выбирать, на кого ей производить впечатление, а на кого нет!
Сотрудница радиокомитета постоянно переживала драмы из-за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он ее бросал, то она делала от него аборт. Раневская называла ее «жертва ХераСимы».
Раневская с огромным багажом приезжает на вокзал.
– Жалко, что мы не захватили пианино, – говорит Фаина Георгиевна.
– Неостроумно, – замечает кто-то из сопровождавших.
– Действительно неостроумно, – вздыхает Раневская. – Дело в том, что на пианино я оставила все билеты.
Однажды Юрий Завадский, режиссер Театра им. Моссовета, с которым у Раневской были далеко не безоблачные отношения, крикнул актрисе в запале:
– Фаина Георгиевна, вы своей игрой сожрали весь мой режиссерский замысел!
– То-то у меня ощущение, что я наелась дерьма! – парировала Раневская.
– Вон из театра! – крикнул Завадский.
Раневская, подойдя к авансцене, ответила ему:
– Вон из искусства!
Раневская, приглашая в гости, предупреждала:
– Звонок не работает. Как придете, стучите ногами.
– Почему же ногами?
– Но вы же не с пустыми руками собираетесь приходить?
Новохижин часто репетировал у Раневской дома – с чаем, пирогами и тараканами. Тараканов у Раневской было множество, она их не уничтожала, а, наоборот, прикармливала и называла «мои прусачки».
