— Вася, давайте быстро домой, поздно.
— Вот сейчас докурю и пойду.
— Курить очень вредно.
— Что, не вырасту, да?
Разговариваю по телефону с Васей:
— Вася, сможете сегодня подъехать?
— Возможно, но сначала мы с родителями будем отмечать моё поступление в институт.
— А вы будете в сознании после отмечания?
— Ну я же сказал — с родителями.
Люди, которые что-то напутав, встречаются в назначенном месте с опозданием, уходя с него, всегда подробно выясняют, кто, в чём и где из них ошибся, будто расследуют свой домашний маленький нестрашный детектив.
На складе собирают коробки с моими фотографиями, чтобы первый раз отправлять в магазин. Я за них переживаю, у меня и так постоянное чувство, что у всех на виду будут стоять мои старые игрушки, любимые, но для постороннего взгляда какие-то уязвимые. Грузчики спорят, как их расставлять:
— Ну как?
— Давай морда к морде.
Я сжимаюсь, потому что они сказали «морды», это грубо. Подхожу ближе, говорят про два снимка с лошадьми.
Если целый день сосредоточенно работать дома, то вечерний вынос мусора на лестницу ощущается, как выход в недалекий открытый космос. Сквозят твои двери, слышна твоя музыка, пахнет твой кофе, будто чувствуется космонавтская пуповина, и она слегка пружинит за спиной.
Игорь придумал универсальный ответ на любую просьбу. Прошу привезти мне из-за границы лакричных конфет. Что-то мычит, потом сияюще говорит:
— Ну, тебе же всё равно они ненадолго. Работает везде:
— Дай мне поесть.
— Ну, тебе же всё равно ненадолго.
— Отдай мои деньги.
— Ну, тебе же всё равно ненадолго.
— Не убивай меня.
— Ну…
Игорь заявляет, что больше никогда ничего не купит в этом магазине рубашек.
— Что тебе эти рубашки сделали?
— Два года их покупаю, а они мне так ничего и не сделали!
С братом:
— Ты привезла мне подарочек?
— А что за праздник?
— Ты не знаешь, какой сегодня день! Ты все забыла!
— Именины, день свадьбы, мама, папа, день крещения, второй день рождения, что?
— Нет, сегодня день неожиданных подарочков брату!
Жалуюсь Ване, что моя собака порезала себе сразу две лапы и её очень жалко. Ваня, участливо:
— А как она порезала, готовила?
Видела в афише: «Балет „Тщетная предосторожность“». Все такое изящное, стремительно летящее, хрупкое, нежное, осторожное, но тщетное, обидно до слёз, тщетное.
Человеческая память устроена довольно грубо, не филигранно, она вроде ребёнка, высмотревшего один красивый камень, но сгребающего в горсть сразу несколько. Помимо главного события в архив попадает всё поле. И старик будет помнить не только первый поцелуй, но и цвет забора, и модную песню, и ценник на колбасу. После поездки к отцу я запомню синюю папку, на которой выведено как заклинание «А/О Раума Репола Пуутало». Рум за раум заходит, как всё запуутало.
