— Ну что, тебе тоже говорят «вечно ты все преувеличиваешь»?
Новый собеседник всё время внутренне рифмует фразы, закольцовывает смысл. Рассказывает про Техас, живо описывает родео — быки, мужчины, женщины, сапоги, лошади:
— И вы знаете, они там все поголовно в шляпах.
Жалуется на короткое лето:
— А то ведь бывает — все три месяца дожди, и лета не дождаться.
Митя рассказывает, как мерялся с парнишкой игровыми приставками:
— И я же вижу, что его приставка серьёзно проигрывает моей!
Ну что она ещё могла делать…
В учебнике по макросъемке встретилось: «иногда вам придётся учиться отбрасывать свет».
Все будут — тень, а вы — свет.
Приезжал Серёжа с псом, очень трогательный:
— Стоять, я сказал, стоять! Я тебе говорю: встань, ты всю божью коровку смял!
После груды серьёзных фото-учебников, инструкций и руководств, от которых делаешься Мальвиной и всё требуешь от себя делать по правилам, а потому, понятно, не делаешь ни шага, нашла наконец нужную книгу.
Глава 6. Как снимать младенцев и делать трогательные портреты мамы и папы.
Всё ерунда, главное застаньте их всех неспящими.
Наверное от того, что я мало теперь говорю с людьми, всё кругом сначала держит театральную паузу, потом заламывает руки и само заговаривает со мной. Приклеиваю фотографию на картон, на снимке берег Темзы, пирс, чайка, туман. Клей никак не схватывает, со злости неловко достаю для пресса с полки собрание сочинений. Один том падает мне на голову. Поднимаю обидчика — Чехов, «Чайка». Взялось, понятно, намертво.
Предлагаю гостю взять конфету в шуршащем фантике, протягиваю, берёт, тут же спрашивает:
— А ты? Ты не хочешь, почистить тебе? Родителя всегда легко узнать.
Тащу рюкзак с аппаратурой, в руках штатив, очень тяжело, вяло жалуюсь небесам: «Ну почему, почему, я же девочка, почему я несу этот пудовый штатив». Поднимаю глаза, упираюсь в надпись на чьей-то майке:
На наборе красок читаю очень трагичное:
«краска высыхает необратимо».
Наткнулась в справочнике:
«Большая панда — очень милое создание — одно время считалась медведем. Дальнейшие исследования показали, что она — огромный енот».
Стыдно-то, стыдно. И необратимо.
Недавно по ночам был такой месяц, каким бывает глаз напросвет в профиль.
Новый фотоучебник, оправдывающийся: «Подсолнух был выращен фотографом. Это может показаться странным, но подсолнухи действительно легко вырастить!». И потом, уже раздражаясь: «Если у вас нет сада, посетите сад друга. Если и у него нет, проведите день в парке».
