Игорь рассказывает о работе:
— Наш годовой отчёт вообще без пафоса печатали, без этих глупых понтов. Просто золотом.
В музее пыток Тауэра глухо, темно, по стенам висят манекены мучеников. Над залом мост, по которому носится ребятня и орёт. Эхо криков кажется стонами.
В национальной галерее выставлен Ван Гог. Подсолнухи растиражированы в сувенирах до абсурда, например есть карманные шерстяные подсолнухи. Жалко нет таких ушей.
В сверкающем, дорогом стейкхаусе по стенам развешаны картины с пасторальными сюжетами. На каждой по мохнатой трогательной корове. Живой.
Не особенно хорошо понимаю английскую неразборчивую речь и совсем не говорю сама, поэтому все коммуникации проходят для меня фоном, я слышу только свои мысли. Отчетливо, звонко, как в пустом баскетбольном зале рано утром. Если кто-то вдруг говорит со мной по-русски, то кажется, что он отбросил сценарий, вышел из роли и по-простецки, по-холопьи заокал.
Теперь я живу без Серёжи, не хожу на старую работу, а к новой только только притронулась как к горячему чаю. И эта весна как я — всё старое убрано, кругом чистенько и пусто, все ждут, когда всё начнется, скоро ли сиганет новая жизнь. Хочется взять пустые ещё ветки в ладонь и сжать, чтобы выдавить нежные зелёные листья, как зубную пасту.
Ну же. Ну.
Когда у тебя делается новый статус сразу по всем фронтам, это всё равно, что Золушка вдруг просыпается Русалочкой. Все проблемы резко меняют направление. От собственной скорости окружающие начинают двигаться медленно и так плавно, что можно забежать со всех сторон летящей в тебя пули.
Вот двое лежат так обнявшись, что вложены друг в друга, как чайные ложки, спят двумя знаками «больше». Ещё, ещё, дай мне больше, не меньше, мне не всё равно.
Произносимое кем-то «влюбиться» всё чаще чувствуется как «вложиться». Незаметно, как закладка, между множества страниц, или решительно, с расчетом на перспективы, как деньги.
Поняла, сидя у парикмахера, что эмоции и чувства растут так же, как волосы или ногти, если за ними не следить. Безобразно запущенное чувство вины, отросшее — долга лезет в глаза, любви — растёт медленно и никак не собирается в хвост. Эгоизм вообще нужно сбривать каждый день.
В кабинете для разводов на стене календарь с улыбающейся парой и грудничком с подписью «мы — семья», Серёжа лучезарно улыбаясь им:
— А мы — нет.
У всех сейчас младенцы, и новенькие дети всё-таки похожи на слезы. Что-то выходит из человека под воздействием сильных эмоций.
