Лежу с закрытыми глазами, сквозь легкий сон слушаю выступление Юрского по телевизору.
Он читает стихи, мне очень нравится. Потом оказывается, что выступление было посвящено роли жестов в актёрском мастерстве.
Молоденькие девушки ходят в коротких юбках, иногда рассматривая свои ноги в процессе движения. Может быть у них просто новые туфли, но выглядит так, будто у цапли прямо с утра ноги выдвинулись на пару колен, как у раскладной удочки. Ей и удивительно, и высоко, и нравится.
Многие позволяют себе необдуманные метафоры и сравнения. Например, говорят, что у них от любви выросли крылья. Воображаю: вот ты проснулся, пытаешься подняться, но не можешь оторвать спину от постели, потому что любовь большая и крылья тяжёлые. Сполз с кровати, постоял, попривык, захотел кофе и тут же обнаружил, что рук нет. И всё. Можно полетать. Красиво, приятно. Но недолго — устаёшь, голодный, холодно. Влюблённые выживают в дикой природе очень редко, потому что ложку держать нечем.
По дороге домой танцевала зажатыми в ладони истраченными батарейками.
Грузный мужчина с гордым лицом жадно пил минеральную воду. Девушка, обхватившая его, будто дерево, приникла щекой и ухом к животу, а потом расцвела улыбкой внезапного узнавания, как будто она недавно учила анатомию и всё подтверждается.
Когда понятно чьё-то устройство, теряешь интерес. Невозможно, например, восхищаться бывшим соседом по парте, который списывал у тебя химию. Вчера близкий друг, с которым мы давно не виделись, не застав меня дома, забрал диск с Гришковцом и уехал, не дождавшись. А я думаю ничего-ничего, Гришковцу тоже наверняка говорят: «Слышь ты, где у тебя тут Пелевин новый?». Ну и у Пелевина тоже не без друзей.
Сегодняшние названия могут свести с ума, если про них думать. «Мир шкафов» — чистое убийство для клаустрофоба, а «Жидкий сантехник» должен по вызову приплывать, всё исполнять и сливаться тихо, не прося на пиво.
Я влюбляюсь во всё, теряя землю под ногами, так часто и легко, как будто я бракованная фигурка из детской задачи, где звездочки, треугольники и квадраты нужно аккуратно вставлять в соответствующие прорези, иначе они туда не помещаются. Я же легко падаю во все.
По Камергерскому переулку шла старушка, на ходу развязывая узел пакета с маленькими миндальными печеньями и страшное нетерпение выходило из берегов её морщин.
В ювелирном магазине моют пыльные витрины. Человек трет шваброй грань огромного пластикового кристалла вывески. Так наверное и представляется беднякам богатство невиданных размеров.
