К сожалению, у Сары и Эвелины было несколько общих знакомых в дипломатических кругах, и Эвелина вскоре сообщила Бальзаку, какие о нем ходят слухи. Снова проявилась его англофобия, ставшая реакцией на вялую, примирительную внешнюю политику Луи-Филиппа, и в его творчестве начали появляться двусмысленные фразы вроде этой: «Англичанки либо очень красивы, либо ужасно уродливы»>723.
Обладательница высокой, величественной фигуры, пепельная блондинка и, если верить Бальзаку, не по-английски открытая Сара явно подпадала под первую категорию. Бальзаку хватило такта скрыть от последующих биографов начало их романа; однако счета из фирмы почтовых дилижансов доказывают, что он дважды ездил в Булонь, на берег Ла-Манша>724. Сначала, в ночь на 15 июня 1835 г., он поехал в Версаль, где у графини имелся летний дом, затем, на следующий день, – в Булонь. Считается, что Сара в то время уже вернулась в Англию; возможно, Бальзак виделся с ней на пароме. Второе путешествие он предпринял в августе; тогда Бальзак прожил в Булони неделю. Через девять месяцев родился ребенок – Лайонел Ричард. Лайонелом звали другого любовника Сары, графа де Бонневаля; тогда принято было таким образом отдавать дань настоящему отцу. Однако ходившие в Версале слухи приписывали ребенка Бальзаку. Все вполне логично: даже сына владельца табачной лавочки в Саше приписывали Бальзаку, хотя в том случае Бальзак должен был приехать в деревню летом 1824 г.>725 В обоих случаях никаких реальных доказательств нет. Единственным признаком того, что слухи могли оказаться правдивыми, служит неуклюжее отрицание Бальзаком этого факта в письме, посланном Эвелине в октябре 1836 г. Сама Сара, очевидно считавшая, что можно забеременеть по желанию, не была уверена в том, кто отец ее ребенка; но у Бальзака определенно имелось на этот счет свое мнение. Посвятив «Беатрису» в конце 1838 г. «Саре»>726, он упомянул о «материнской любви», которая сияла в ее глазах. Через семь лет он посвятил очередное издание «Неведомого шедевра» некоему «Лорду»>727. Бальзак обычно не сокращал фамилии аристократов, которым посвящались те или иные произведения; возможно, сам он считал ключом к разгадке само название повести. Отец тысячи персонажей и по крайней мере одного ребенка имел привычку сравнивать зачатие детей с созданием шедевров>728.
Можно сказать, что в обоих отношениях тот период оказался самым плодовитым в его жизни.
За это ему вскоре, по его же собственным теориям, предстояло расплачиваться.
