Дед | страница 57
– Уверен, что ваши сторонники не могут себе позволить летать на сёрфинг в Венесуэлу.
– Но сёрфинг это же не яхтинг, – воскликнул Немцов, святая простота.
Дед захохотал. Каждое такое путешествие к отличным волнам обходится Немцову в десяток тысяч долларов. Но, святая простота, герой буржуазии не может взять в толк, что его хобби всё равно дорогое удовольствие. Ну да, стоимость доски для сёрфинга уступает в сотни раз или тысячу раз стоимости яхты, но десяток тысяч долларов за одно путешествие в Венесуэлу, в другое полушарие планеты, всё равно накладно для среднего класса, о котором любят распинаться Немцов и его друзья. Не говоря уже о простых смертных.
Вернувшись из столовой в «хату», Дед рассказал только что состоявшийся эпизод Кириллу. «Сёрфинг – это же не яхтинг!» – долго хохотали они.
На следующий день утром включив транзистор, станцию «Эхо Москвы», Дед узнал, что не только он, но и Кирилл стали узниками совести.
Дед растолкал Кирилла.
– Вставай, узник совести!
– Что?! Где?!
Кирилл сел в кровати. Он выглядел испуганно.
– Радио «Эхо Москвы» сообщило только что своим радиослушателям, в том числе и нам с тобой, что мы стали узниками совести.
– Меня-то за что? – Кирилл зевнул и поставил ноги на пол.
– Немцов расстарался. Позвонил, видимо, вчера же, и вот и к утру мы уже узники совести.
– Куда позвонил?
– Ну, в Amnesty International или куда там, я не знаю, куда он позвонил, но теперь ты можешь хвастаться девкам, что ты «узник совести».
– О, это зер гуд, девкам! – согласился Кирилл. И стал зевать.
Позевав, он поинтересовался:
– А Тору узника не дали?
– Нет. Он же националист. То есть хуже нас с тобой. Совсем неприкасаемый.
– Да какой он националист… – Кирилл потянулся. – По мне, так… ну, буржуазный политик… Ну, может, мелкобуржуазный…
– Да, ты прав, у Тора больше общего с либералами, не по идеологии, но по внешнему виду, по одежде, даже по качеству дачек, которые ему поступают. Сервелаты там, нарезки всякие. Мы-то попроще будем. Тор, он бизнесмен. Ау нас бизнесом никто заниматься не умеет. У нас одни революционеры.
– Сами таких выкормили… – Кирилл лёг опять и только ноги одеялом прикрыл.
– Ну да, я виноват… – пробормотал Дед.
Он прошёлся по камере и задумался. «Выкормил». Ну да… Его «выкормыши» были везде: в приморских партизанах и на Манежной площади. Энергичные, храбрые сорвиголовы эти его выкормыши… А деньги делать, это для ограниченных душ…
– Деньги делать – это для ограниченных душ! – повторил Дед вслух.