– Пацаны мне всё привезут сегодня, они опытные.
Менты утопали, со скрежетом закрыв дверь. А он улёгся одетый на постели и с наслаждением проспал до обеда.
В обед ему дали суп с лапшой и морковкой на первое и рис с сосиской на второе. Kitchen boys, как он стал называть «шнырей», поскольку они были не совсем шныри, угостили его хорошим, крепким на сей раз чаем, и очень сладким. В благодарность он подписал им автографы на их постановлениях об аресте. Другой бумаги у бедолаг не нашлось. Один, тот что Тарантино, попросил, чтоб он написал: «За справедливость!». Он написал. Со второго раза они показались ему менее корявыми.
Спускаясь вниз, к себе в камеру, он констатировал, что пища в спецприёмнике улучшилась с последнего раза. Вполне солдатская пища, а он всегда чувствовал себя солдатом. Ещё он подумал, что день у него складывается неплохо, как у Ивана Денисовича из повести Солженицына. Курить он не курил, тридцать лет тому назад бросил.
Пришла крупногрудая.
– Гулять пойдёте?
– Завтра пойду, сегодня буду акклиматизироваться.
Дверь закрылась.
«Размышляем, старый, размышляем», – сказал он себе и стал опять «тусоваться». Ему было хорошо, он любил одиночество, и однажды в тюрьме Лефортово просидел один 23 дня, точнее 20 + 3 суток. Разговоры с людьми ему давно надоели, познавать человечество ему не было надобности, он его уже познал. А вот в одиночество он впадал с удовольствием. Он мог, как в меню, выбрать себе тему для размышления и размышлять только на эту тему. Дисциплина мысли – называл он эту свою способность. Вокруг могли орать благим матом, а он мыслил на тему.
Сейчас он попробовал вернуться к Старухе. В интервью агентству «Интерфакс» в октябре он назвал поступок Старухи «подлым». Его осудила тогда, в конце октября, общественность, но с того времени много воды утекло, стал ясно виден, обнажился вред, принесённый Старухой движению, теперь подлым считают сговор Старухи с властью даже её сторонники…
«Ну ещё не все её сторонники так считают, старый, – поправил он себя. – И вообще размышляй дисциплинированно. После того августовского разговора среди вонючих лилий… Так вот, тебе следует продолжить. Ведь до 31 октября была предыстория».
…После того августовского разговора среди вонючих лилий до самого мая следующего 2010 года, почти год, они успешно наращивали силы и 31 мая на площадь вышли тысячи три разгневанных граждан. 31 мая был несомненно грозный и успешный митинг, милиционеры тащили, били людей нещадно. Получили, конечно, на избиение приказ. Но граждане упирались и стали, чуть ли не впервые, отбивать своих.
