5 декабря митинг, заявленный либералами, но не только, среди протестующих были и нацболы (Дед не пошёл), и «Левый фронт», на Чистых Прудах собрал тысяч пять или семь протестующих, поскольку он был разрешён. Когда митинг окончился, самые радикальные элементы, среди них множество нацболов, всего около тысячи человек, пошли по Мясницкой улице по направлению к Лубянской площади, намереваясь добраться до здания Центральной избирательной комиссии в Большом Черкасском переулке. Полиция с перекошенными от страха лицами бросилась рассекать, отсекать и задерживать. В результате были задержаны нацболы Колесников, Щука и десятки других менее известных нацболов, и видные либералы, Навальный, Яшин среди них. В сообщениях того дня цифра задержанных называется вполне скромная: «более 40 участников акции на Чистопрудном бульваре». В более поздних сводках говорится, что «полиция задержала 300 участников акции в центре Москвы» (РИА «Новости»).
С утра 6 декабря в социальных сетях некие энтузиасты, не Дед и не его люди, честное слово, стали призывать выйти вечером на митинг на Триумфальную площадь.
Парируя весь этот план, власть немедленно дала разрешение на митинг-концерт движения «НАШИ» на Триумфальной площади, задним числом оформив документы. Они же власть, они всё могут.
Когда Дед в седьмом часу вечера прибыл на площадь (машину они оставили в одном из переулков Тверской улицы, между Триумфальной и Пушкинской), ему пришлось идти пешком, преодолевая полицию и рассекая полицейские толпы. Со всех сторон на несанкционированный стихийный митинг шли люди. Деда узнавали, приветствовали. Полиция его или впрямь не узнавала, или сделала вид, что не узнала. На площади багрово горела сцена и похабно молотили воздух мощные звукоусилители нашистов. Толпа обтекла сцену, обтекла полицию.
И горячо дышала, время от времени выкрикивая: «Ваши выборы – фарс!», «Вся власть народу!».
Тверская улица была похожа на известную картинку Эдварда Мунка «Вечер на Карл-Юханс-Гате». Мертвенно-бледные рассерженные лица, толпа призраков, странно негромкая для большой толпы, протискивалась к Триумфальной. Странно вела себя полиция. Она не пыталась остановить движение людей к площади. Создалось впечатление, что обе стороны, протестующих и полицейская, были застигнуты врасплох и не совсем поняли, что им следует делать.
Окружённый плотным кольцом охраны, Дед застрял на углу Тверской и Триумфальной площади, не дойдя до входа в метро, был затиснут у ряда киосков и фактически пленён человеческим морем. Стоящий в тени охранников, все они были как минимум на голову выше Деда, он стал размышлять о том, что Триумфальная неудачно находится на отшибе, вдали от горячих точек города. Она далеко от Центральной избирательной комиссии и далеко от Парламента, и от здания Совета Федерации. Даже если пойти сейчас, если толпа повинуется и пойдёт по Тверской вниз, они не дойдут до здания ЦИК или до здания Государственной Думы, им не дадут. Как только они попытаются пойти и станет понятно их направление движения, полиция бросится их останавливать.
