Во рту было сухо, глаза хотелось потереть, словно в них попал песок. Адриана чувствовала себя абсолютно разбитой, боялась, что, если пошевелится, ее может стошнить. Приподняв простыню, она выдохнула с облегчением. На ней было нижнее белье, которое она надела вчера. Бал. Волнительные картины прошлой ночи начали накатывать на нее вместе с приливами тошноты. Пат, его голос, рука поверх ее руки, взгляд, который, казалось, мог видеть ее насквозь. Голос Ленца, полный отвращения и ужаса. Адриана больше не могла думать о Ленце. Просто не могла. Неужели она уже сделала это? Неужели она наконец прекратила эту бесполезную борьбу и последовала проторенной дорожкой своих предшественниц? Она сделала это с единственным человеком, который действительно мог развратить ее. Наверняка он делал это машинально, почти неосознанно. Неудивительно, что она даже не помнит этого. Адриана снова обернулась к Патрику, ища ответа, и отпрянула в ужасе. Он уже не спал, а смотрел на нее.
– О господи… – Адриана натянула простыню до подбородка, опасаясь, что может не сдержаться и расплакаться.
Патрик смотрел на нее сонными глазами, волосы его были в беспорядке, едва ли сейчас он напоминал того изящно одетого, опасного мужчину, каким был прошлой ночью. Он внимательно изучал ее. Адриане показалось, что огромная кровать сжалась, превратившись в силки, ловушку.
– Ты хоть представляешь, чего мне стоило сохранить все приличия? – Он махнул рукой в сторону своего нижнего белья. – Ты прекрасно знаешь, что я предпочитаю спать обнаженным.
Закружилась голова. Адриана была бы рада провалиться в глубокий обморок и очнуться лишь спустя несколько дней. Она поднесла руку к голове и поняла, что аккуратная прическа рассыпалась в непослушные локоны, похожие теперь на сеть. Она подумала о том, что могло произойти ночью. Наверное, она вела себя как беспутная девка. Хотя как еще можно было вести себя в постели с самим принцем Патриком? Он наблюдал за тем, как она оправила свои светлые волосы, обжигая взглядом. В ее голове стали всплывать все более ясные воспоминания.
– Ты напоил меня! – последовало решительное обвинение.
Как же хорошо было просто обвинить его во всем. Гораздо приятнее, чем пытаться собрать воедино все осколки прошлой ночи, разметавшиеся в воспаленном сознании. Какой-то темный бар, возможно, в клубе, который пристало посещать только состоятельным одиноким мужчинам. Помещение оформлено в красных оттенках и дереве. Нежные руки, касающиеся ее, чувственный рот…
