Однако Колиньи не терял надежды изменить с помощью короля это решение. Он не без успеха убеждал короля освободиться от материнской опеки. Екатерина Медичи и ее любимый сын герцог Анжуйский (будущий король Генрих III) решили любой ценой избавиться от адмирала. Им было обеспечено содействие Гизов, смертельно ненавидевших Колиньи. К этому времени иностранные послы уже были убеждены: от Колиньи рано или поздно попытаются отделаться раз и навсегда. 17 августа была торжественно отпразднована свадьба Генриха Наваррского с Маргаритой Валуа. В последующие дни продолжались свадебные торжества. А в пятницу 22 августа, когда Колиньи возвращался с заседания королевского совета, из одного дома раздались выстрелы.
Адмирал был ранен. Дворяне его свиты бросились в дом, но нашли там лишь дымящийся аркебуз. Дом принадлежал герцогине Гиз. Вскоре установили и личность стрелявшего из аркебуза – им был некто Морвель, наемный убийца, услугами которого не раз пользовалась королева-мать.
В Лувре Екатерина и герцог Анжуйский прямо объявили королю, что Морвель стрелял по их приказанию, что сторонники адмирала уже догадываются об истине и надо идти напролом до конца – окончательно покончить с вождем гугенотов. После вялого сопротивления Карл сдался, но, придя неожиданно в ярость, король добавил – пусть заодно с Колиньи истребят и остальных еретиков, чтобы никто не мог упрекать монарха за нарушение слова. Католические вельможи, сопровождавшие Екатерину, радостно одобрили план. Париж был разделен на округи, каждый из которых был поручен ведению специально назначенных лиц. Право убить адмирала предоставили герцогу Гизу.
Был спешно вызван бывший глава столичного купечества Марсель, один из ярых католиков. Он получил приказ связаться с начальниками округов, которые были обязаны выставить одного вооруженного человека от каждого дома. В окнах домов должен был быть зажжен свет.
Гиз ознакомил с инструкциями капитанам округов. Лихорадочные приготовления уже в середине дня 23 августа вызвали плохо скрываемое возбуждение в Париже. Движение войск не могло ускользнуть от внимания гугенотов.
Вечером на квартире у Колиньи состоялся совет руководителей гугенотской партии. Большинство присутствующих не видело оснований для крайних мер. Собрание закончилось поздно, и участники мирно разошлись. Поздно вечером в Лувр был вызван Шаррон – официальный глава парижского купечества, преемник Марселя. Шаррону лишь сообщили об открытии гугенотского заговора, который решено предупредить рядом мер, обеспечивающих безопасность королевской семьи, столицы и всего государства.
