Мадам с интересом разглядывала его. Привередливый Мариус прищурился. Сенешал с любопытством сверлил итальянца близорукими глазками.
— Не думаю, что видел когда-либо мерзавца грязнее, — сказал он.
— Мне нравится его нос, — спокойно произнесла мадам. — Это нос отважного человека.
— Он напоминает мне нос Гарнаша, — рассмеялся сенешал.
— Вы льстите парижанину, — отозвался Мариус.
Рекрут между тем стоял и вежливо улыбался собравшимся, чуть обнажая ряд хороших зубов, с терпеливым и почтительным видом человека, чувствующего, что его обсуждают, но не способного понять смысл разговора.
— Ваш соотечественник, Фортунио? — усмехнулся Мариус.
Капитан, по открытому лицу которого никто бы не догадался, что в его груди бьется сердце отъявленного негодяя, с улыбкой отверг это предложение.
— Едва ли, месье. Баттиста родом из Пьемонта.
Сам Фортунио был из Венеции.
— Думаешь, на него можно положиться? — спросила мадам.
Фортунио пожал плечами и развел руками. Он не привык чрезмерно доверять людям.
— Он старый вояка, — ответил он. — В неаполитанских войнах[26] он носил пику. Я его допросил как следует, и все, что он ответил, — правда.
— А что привело его во Францию? — спросил Трессан.
Капитан опять улыбнулся и вновь выразительно пожал плечами.
— Чрезмерная проворность клинка, — объяснил он.
Они сказали Фортунио, что намерены поставить Баттисту часовым вместо Жиля, поскольку полное незнание итальянцем французского языка гарантирует его верность. Капитан охотно согласился. Это было мудрое решение. Итальянец теребил свою изношенную шляпу, опустив глаза долу.
Вдруг мадам обратилась к нему по-итальянски, который немного знала. Она просила его рассказать о себе, кто он и откуда прибыл. Итальянец очень внимательно, временами с очевидным затруднением, слушал вопросы, устремив глаза на ее лицо и чуть наклонив голову вбок.
Фортунио постоянно вмешивался, разъясняя невежественному пьемонтцу смысл вопросов маркизы. Тот отвечал низким хриплым голосом, с пьемонтским акцентом, проглатывая слова, и мадам часто обращалась к Фортунио за переводом.
Наконец она отпустила обоих, приказав капитану проследить, чтобы итальянец вымылся и оделся более прилично.
Часом позже, когда сенешал отбыл домой в Гренобль, сама мадам в сопровождении Мариуса и Фортунио провела Баттисту в апартаменты наверху, где мадемуазель содержалась теперь почти как в тюрьме.
